1. Расколотый трон

Щеки Кэры залило румянцем. Не поднимая глаз и не чувствуя вкуса, она просто проглотила сладкое лакомство и полностью сосредоточилась на своем мече.

Довольно улыбнувшись своей маленькой победе, Эльгери подняла руки и потянулась всем телом. Кто-то из горцев подавился. Улыбка на лице астшанки стала еще шире.

Она знала, что красива и ей нравилось привлекая к себе жадные взгляды, наслаждаться повышенным мужским вниманием, купаться в нем. В родном Астшане подобное просто невозможно. Призывающих мало, да и нормы этикета Великих Домов немногим уступают имперскому. Не перед слугами же ей красоваться. Да при встрече с призывающей все низшие стараются смотреть в землю, дабы не навлечь на себя гнев той, кто с легкостью (как они думают) усмиряет существ с нижних планов.

Единственный, кто оставался равнодушен к ее красоте и практически не обращал внимание — принц Тар. Это интриговало, пробуждая в Эльгери какой-то почти охотничий азарт. Да и, что скрывать, ей очень нравилось злить ученицу Первого принца, волчицей смотревшую на любую особь противоположного пола рядом со своим господином.

— Анк, сыграй нам что-нибудь, — попросил Драгор, у своего заместителя.

Сдернув с головы берет с орлиными перьями, молодой, веснушчатый горец достал из-за спины небольшую гитару. Толстые, мозолистые пальцы на удивление легко перебирали струны.

Когда плавная мелодия поднялась над ночной поляной, он красивым чистым голосом запел:

Священен майорат и неделим.
Все старшему, так издревле ведется.
А младшие, приняв на плечи холод лат,
За счастьем на чужбину подаются.

Меч и доспех, котомка на плечо,
И горсть родной земли под сердцем.
В далекие края, вторые сыновья,
Уходят. Горцев дух храня!

Остальные исканцы подхватили припев. Добавляя свою толику грусти по оставленной родине в древние слова.

В далекие края, вторые сыновья
Уходят. Горцев дух храня!

За звонкие монеты продают мечи.
Чужим знаменам присягают.
Вдали от гор родных, вторые сыновья,
Воюют. Горцев честь храня!

Вдали от гор родных, вторые сыновья,
Воюют. Горцев честь храня!

Но если вражеский сапог.
Покой родимых гор нарушит.
Возмездием горя, вторые сыновья,
Вернутся. Край родной храня!

Возмездием горя вторые сыновья,
Вернутся. Край родной храня.

Песня закончилась и в мире стало чуточку меньше красоты. Анк отложил гитару и пошел проверять посты.

Тихо звякнули серебряные колокольчики, брат Анато задумчиво почесал украшенную лентами со знаками обета бороду.

— Первый принц империи, горцы Искана, астшанская ведьма из касты призывающих и пират Клыка — странная подобралась компания, — заметил он, ни к кому вроде не обращаясь.

— Ты не посчитал себя, — усмехнулся Гварт. — Вот странность всем странностям. Принц не жалует белые рясы. Не стоило вам сжигать его мать. Нам тут только лесного дикаря не хватает и какого-нибудь узкоглазого хинданца. А лучше хинданку, они такие затейницы… Твое Высочество, — оседлавшего волну внимания Одноглаза заткнуть было не проще, чем остановить впавшую в панику от близкой техники лошадь, — я давно хотел тебя спросить. Вот есть одаренные, со своими техниками. На юге; в вольных городах, золотом архипелаге и королевствах — маги с магическими заклинаниями. А в чем разница между техникой и заклинанием? Только простое объяснение, для такой каменной головы как моя.

Некоторое время Тар молчал, собираясь с мыслями, а затем ему на глаза попался один из горцев, несший воду для лошадей.

— Подойди, — поманил его принц. — Смотри, Одноглаз. — Тар взял кружку и зачерпнул ею из принесенного исканцем ведра. — Ведро — это исток, вода в кружке — техника. — Выплеснув воду, он поставил кружку на землю перед собой, взял ведро и стоя попытался вновь наполнить кружку. Часть воды пролилась на землю, но и в кружку попало немало. — А вот это заклинание.

— В общих чертах понятно, — Гварт потеребил косичку в бороде. — А зачем тогда магам заклинания?

— Путь меча труден и начинать лучше с самого детства. Средним магом стать куда проще, чем получить хотя бы четвертую ступень. Империя пошла этим путем после породившего аспекты Падения Божественного дракона и Холодных Лет. Южные земли выбрали другую дорогу. Астшан — третью. Белые жрецы — четвертую. Кто прав, покажет только время.