1-я трилогия о Сером Легионе Смерти-1: Битва

Грейсон с Тором, задумавшись, мерили шагами песчаный берег. У каждой звездной системы имелись две стартовые точки: зенит — над северным полюсом звезды и надир — под южным. Расстояние от точки до звезды зависело от звездной массы. Для красного карлика М2 типа Трелла стартовые точки были удалены приблизительно на семь десятых астрономической единицы — чуть больше ста миллионов километров. Шаттл, двигающийся от Треллвана к стартовой точке с ускорением в 1G , покроет это расстояние за два с половиной дня.

— А где находится «Индивидуум», Тор?

— В надире.

— И твой экипаж?

Голос Тора прозвучал менее уверенно:

— Большая их часть должна находиться на борту. По крайней мере, в шайке Хендрика немногие могли управляться с кораблем, поэтому им понадобятся мои люди.

— Итак, герцог Рикол мог посадить на борт своих людей, но твой экипаж, вероятно, все еще там.

— Если он не повышвыивал их в космос, — горько заметил Тор.

— Им нет смысла это делать. Во всяком случае, пока. — Грейсон решил переменить тему. — По-моему, в порту они грузили людей, и груз этот предназначался для твоего дропшипа. Есть какие-нибудь соображения?

Тор пожал плечами.

— Без понятия. Вероятно, они грузили пищу и добычу после рейда на Саргад. А может, Рикол собирается отправить людей Хендрика обратно на Оберон. — Он выпрямил ладони, на его худом лице выступило раздражение. — Отсюда ничего нельзя узнать!

— Хм, да. Но я надеюсь, что мы разузнаем о происходящем там и сами заграбастаем корабль.

Грейсон и Тор долго еще вышагивали по берегам черного озера, погруженные в планы и расчеты. В пещере талая вода, капавшая с потолка, ускоряла свой темп, и брызги отражались в свете костров, словно падающие звезды.

КНИГА ТРЕТЬЯ

XXVI

До местного рассвета оставалось всего два часа. Кровавый свет Трелла, еще не показавшегося из-за восточного горизонта, уже отражался от высоко плывущих холодных облаков, а космодром после стольких"дней" серого предрассветного тумана принимал видимые очертания.

Грейсон Карлайл стоял перед своим войском. Сейчас в группе насчитывалось пятьдесят девять солдат и еще двадцать восемь человек в технической роте — все, кто сумел убежать из Саргада. Они рассказывали о бунтах, о зеленых куртках, поджигающих дома и расстреливающих ополченцев, о отрядах солдат, что отбивались до конца и в итоге были разогнаны мехами Дома Куриты. Сейчас солдаты наблюдали за Грейсоном, а на их лицах то светилась надежда, то проступало отчаяние. Позади отряда в молчаливой неподвижности застыли «Wasp» и «Stinger»."Locust", управляемый Лори, дежурил у выхода из Ущелья.

— Я повторяю! — Грейсон возвысил голос, и от каменной стены отразилось слабое эхо. — Наша единственная надежда — это убраться с планеты, а сделать это можно только в том случае, если мы захватим дропшип.

Раздались ропот и ворчливые замечания, но большинство под пристальным взглядом Грейсона имели ошарашенный и непонимающий вид.

— Лейтенант…

— Говори!

Из толпы вышел рядовой в засаленной форме ополченца.

— Лейтенант, Треллван — наш дом. Для большинства из нас это не выход, то есть мы не можем покинуть его!

Солдаты забурчали в знак согласия, и кто-то выкрикнул:

— Правильно!

На многих лицах появилось враждебное выражение, на остальных — следы смятения и беспокойства.

Озабоченный собственными проектами и желаниями, Грейсон действительно не предвидел сопротивления своих людей.

— Вы все так думаете? — спросил он. В ответ он услышал еще более отчетливый ропот и шарканье ног.

— Ситуация в Саргаде критическая, — сказал Грейсон. — Наши разведчики, прибывшие в последнем периоде, говорят, что там установлено военное положение. Зеленые куртки взяли власть в свои руки, а ополченцев травят и расстреливают.

Раздался недоверчивый голос:

— Всех?

— Нет, не всех. Большая часть ополчения загнана в свои казармы, и я уверен, что генерал Варней посажен за решетку, его держат во Дворце. Но ополченцы, протестующие против новых порядков, исчезают без суда и следствия. А люди герцога помогают зеленым курткам. Их солдаты находятся во Дворце, госпитале и в центре коммуникаций.

— Лейтенант, у многих из нас здесь семьи. Мы не можем просто бросить их!

Грейсон чувствовал, как меркнет его авторитет. Эти мужчины и женщины, по крайней мере большинство из них, прошли вместе с ним сквозь лишения и трудности и следовали за ним всегда, независимо от того, что их ожидало — победа или поражение. Он думал о своей новой группе, как о семье, и полагал, что они думают точно так же. Очевидно, он просчитался.

Однажды Кай устроил Грейсону лекцию о том, почему люди сражаются.

— Человек сражается по многим причинам, — говорил он. — Чаще всего он сражается ради своих товарищей, которые стоят бок о бок с ним на линии огня, когда становится жарко. Именно это удерживает солдата от трусливого отступления. Но на огневую позицию его толкают в первую очередь семья и дом.