0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Мама дорогая, кто ж тебя так плакать учил? — спросил он, запихивая омегу в кабину и влезая туда вместе с ним. Включив воду, он прокомментировал, стирая с живота Джеджуна его собственную сперму: — Люблю душ, в нем можно спрятать слезы…

— Я вам даже не нравлюсь, — печально заметил Джеджун. — Вы смеетесь надо мной.

— Я бы с удовольствием посмеялся, — ответил Чанмин, — но ты так ревешь, что ничего не получается. Ой. — Он, вспомнив важную деталь, встревожено посмотрел на Джеджуна. — Мы ведь не предохранялись. Ты, случайно, забеременеть не можешь?

— Вы же вампир, — ответил Джеджун, не глядя ему в глаза.

— А мы размножаемся, к твоему сведению, но только в паре со смертными, и наши дети — простые люди. Так это… кхм… есть такая опасность, да?

Джеджун покачал головой.

— Вряд ли. Думаю, в этом мире для меня все мужчины — беты. Ну, судя по запаху.

— О, вот и славно, — улыбнулся Чанмин. — Но в следующий раз примем меры предосторожности.

— Следующего раза не будет, — решительно ответил Джеджун, выключая воду и выскакивая из кабины.

— Серьезно? — ухмыльнулся Чанмин, глядя на то, как он наспех вытирается уже использованным полотенцем. — Мне-то следующая трапеза будет нужна не раньше, чем через неделю. А ты, пока не закончится течка, будешь хотеть, чтобы тебя имели по три-четыре раза в сутки!

Джеджун выбежал из ванной. Чанмин, мокрый, устремился за ним.

— Хоть ранки от укуса дай обработать, бестолочь! — крикнул он. — И пластырем заклеить!

Когда Джеджун, все-таки прогнавший Чанмина, проснулся поздно утром, он обнаружил на стуле рядом с диваном упаковку водонепроницаемого пластыря телесного цвета, набор нижнего белья с принтом в виде сердечек и… прокладки. Непонятно было, поблагодарить за такую заботу или сразу убить.

Чанмин в то утро позвонил Никите Сергеевичу и сообщил, что за старшего на пару дней остается Чон Юно, так как у него самого есть важные дела. Не взяв с собой практически никаких вещей, вампир сел на самолет до Сеула. В аэропорту Инчхона, куда он прибыл после долгого перелета, Чанмин надвинул на сверкающие зловещей решимостью глаза капюшон толстовки и дополнил картину черными очками вкупе с марлевой маской, которая, правда, заставила многих пассажиров с любопытством коситься на него: айдол какой-то бродит, что ли?

— Лицо какое-то знакомое, — пробормотала женщина на паспортном контроле, когда Чанмин, пройдя мимо нее, вернул свой камуфляж. — Где же я могла его видеть…

В здании MBC, в студии съемок нового шоу группы EXO, царила напряженная атмосфера. Додумались, называется, пригласить нескольких сонбэ юных дарований! Эмбер из f (x) приехала даже раньше самих EXO, но ухитрилась где-то так устать, что засыпала в любой позе: посадишь на стул — клюет носом, поставишь к стене — и там уже дремлет. Девочки из SNSD, Санни и Юна, прибыли вовремя и теперь шутили с мальчиками, но если первая держала дистанцию, то вторая норовила установить тесный физический контакт с главными участниками шоу, а те, даром что истерзанные плотным графиком, и не возражали.

Но ведь пригласили еще Ким Хичоля, чтоб его. И где он мотался, когда до начала записи оставалось пятнадцать минут, не знал никто из мучеников SM Entertainment.

— А вот и я! — торжественно объявил Хичоль, открывая дверь в студию, где все уже готовились к дурацким играм и обсуждению глупых вымышленных историй из жизни. Айдол выглядел так, словно нисколько не раскаивался в потере своей пунктуальности. — Заждались, переживали? Пробки, господа.

— Пошел в гримерку, двадцать минут на макияж! — гаркнул режиссер.

— Фи, как невежливо. — Хичоль игриво пригрозил ему пальцем. — Имейте уважение, я мэтр корейской эстрады.

— Ты пойдешь краситься или нет, балабол? — застонал режиссер.

— Ага, уже исчезаю, — отмахнулся от него Хичоль.

— С этими педиками — очень сложно, — призналась Юна, которая как бы невзначай поправляла воротник млеющему Бэкхёну. — Они же, так сказать, на своей волне.

— Благодарю вас всех за поддержку «корейской волны»! — бодро крикнула неожиданно проснувшаяся Эмбер. — А? Что? Еще не пишем? Тогда ладно. — И она снова погрузилась в легкий сон.

— Задрало, все задрало, — вздохнул Хичоль, позволяя визажистке приводить его усталое лицо в порядок. Девушка была страшненькая, лохматая, в мешковатой одежде, чересчур высокая и при этом полная — как такая помогала другим становиться привлекательнее, если даже за собой следить не умела? — Там снимись, тут спой, здесь сфотографируйся… Стараешься, из сил выбиваешься… А опоздаешь на полчасика — и все, сразу хамят!

— Вам как глаза подвести? — гнусавым голосом спросила визажистка, прерывая крик айдоловской души.