0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

– Хичоль станет человеком, вернется на эстраду и не будет иметь со мной ничего общего, – твердо сказал Кюхён. – Любовь утомительна и доводит до разных глупостей, даже если она существует между высоконравственными людьми с одинаковыми ценностями и схожими характерами. Но в моем случае это вообще…

Монах попробовал отыскать подходящие слова для описания своего губительного чувства, не нашел ничего достаточно емкого, махнул рукой и молча побрел в сторону кабины пилотов.

– Кажется, он не хочет прощать, – вздохнул Джеджун, обращая на мужа потускневший взгляд. – А когда мы с Хёкдже оставляли их наедине, казалось, Кюхён обожает его, как прежде…

– Обожает-то он, как прежде, – согласился Чанмин, – но при этом соображает, что с этим Хичолем либо в Отелло превратится, либо в горького пьяницу, а любимый в итоге все равно слиняет. Джеша, не грусти. И не смотри на меня такими глазенками. Я скорее прикажу обоим своим слугам из унитаза воду пить, чем забыть обо всем случившемся и пожениться.

– Да что же это такое? – воскликнул Кюхён, проходивший по салону бизнес-класса. – Еще один?!

– А, точно, забыл предупредить! – крикнул ему в ответ господин. – Чанминов теперь прямо ну очень много, можно сушить на зиму, засаливать, варенье варить!

Джеджун, держа ребенка одной рукой, погладил второй Чанмина по колену и снова требовательно посмотрел ему в глаза.

– Может, ты прикажешь хотя бы Кюхёну? – предложил он. – Не «забыть все и жениться», а просто… ну… попробовать простить. Они любят друг друга, я это знаю.

– Джешка, хватит. – Чанмин поцеловал его в лоб, а потом – в кончик носа. – Я понимаю, почему в первые недели нашего знакомства ты хотел свести всех на свете. Но теперь-то у тебя собственная личная жизнь налажена. Не плевать ли на окружающих?

– Я беспокоюсь о друзьях не потому, что у самого ничего не происходит, – с достоинством возразил Джеджун, – а потому, что они для меня важны!

– Какое же ты чудо филантропное, – прошептал Чанмин, целуя омегу уже в губы. – Радость моя… Ну, как насчет того, чтобы уединиться? Кюхён живой, я сам об этом позаботился, теперь уж нам точно ничто не помешает…

– Давай, – тихо ответил Джеджун, мгновенно ощутив новый, еще более мощный прилив нежности и желания. – Знаешь, я передумал. Давай не будем торопиться. Делай со мной все, что хочешь…

Самолет вдруг резко подбросило вверх, и он, уже явно будучи в воздухе, накренился влево, однако через пару секунд выровнялся. Судя по виду из иллюминаторов, начался плавный и весьма быстрый полет на расстоянии примерно двадцати метров над землей.

– Это он вытворяет? – удивленно спросил Чанмин, встав с кресла. – Да, да, точно, это Кю! Он теперь самолеты водит, не включая двигатели! Господин гордился бы мной. – Вампир самодовольно улыбнулся. – Помню, он часто говорил, что его величайшая способность – это вовсе не власть над огнем, а умение выбирать правильных слуг. Первый блин – комом, но с падре я не прогадал!

Чанмин побежал в кабину пилотов. Кюхён действительно стоял там, внимательно глядя на пески пустыни перед собой и заставляя самолет мчаться как можно дальше от подземной резиденции его мучителя. Чанмин предупредил, что отвлекаться не нужно, и после этого, встав за спиной слуги, крепко обнял его.

– Удачное приобретение, – радостно произнес он. – Как вовремя ты решил сыграть в ящик!

Кюхён промолчал. Хотелось обвинить Чанмина в корыстных мотивах, но он и сам понимал, что господин спасал ему жизнь вовсе не ради использования его магической силы. Однако желание умереть никуда не пропало. Разработав свой план, Кюхён уже привык считать смерть скорой и неотвратимой, успокоил все чувства в душе, мысленно ощущая себя под толщей могильной земли. А Чанмин все испортил. Он вечно все портил, тут с герцогом спорить не получалось. Теперь Кюхён возвращался в жизнь, словно в свой дом, который он, покидая, освободил от мебели и бытовой техники. Переезд на тот свет не удался, а на этом следовало все обустраивать заново.

Вскоре Кюхён посадил самолет. Он совсем не чувствовал усталости, несмотря на долгое применение сильной магии. Чанмин, вальяжно развалившийся в кресле второго пилота, отправил слугу разбираться с маленькими вампирятами. Нужно было ослабить их связь с господином, иначе Хичоль мог использовать детей в битве (правда, сам Чанмин звал ребят либо «дегенератами», либо ласково «идиотиками», что возмущало и Джеджуна, и Кюхёна). Монах ушел к ЧанКю, но озорная парочка просто так ему в руки не далась: эти двое стали с диким смехом носиться по салону. Кюхёну пришлось магией пригвоздить их к полу, надавать профилактических подзатыльников и лишь после этого заняться выполнением приказа.

– Кстати, а собственную связь со мной рвать запрещаю! – предупредил Чанмин, выглянув из кабины пилотов.

Кюхён понимающе закивал: он в этом даже не сомневался.