0bbc8aa63f3d4462d01fe05dd9e6363d

Вся остальная речь Азалии уже не воспринималась мной, я старалась, вспомнить знакомое имя. Коул Чест. Я знала его, хоть мы и никогда не были знакомы. Он учится в старших классах, и в школе я видела его крайне редко. Зато я знаю его сестренку Лилу Чест, она младше меня, кажется ей 12. Одно время учителя заставляли нас делать небольшие проекты о переработке бумаги. Мы разбивались на пары, состоящие из школьников разных классов. Моей напарницей была его сестренка. Когда я делала проект с Лилу, я многое узнала о ней. У них нет матери, а отец тяжело болен. Все проблемы на себя взвалил Коул, он выполнял роль главы семьи, работая и пытаясь прокормить свою семью. Как же теперь малышка будет без брата?

Когда я отвлекаюсь от своих мыслей, Коул уже стоит на сцене. Высокий, с фигурой атлета, темные волосы убраны в идеальную укладку. Он одет в белую хлопковую рубашку и темные брюки. По сравнению с ним я выгляжу ужасно. На его лице мне не удаётся прочитать ничего. Он не выглядит испуганным, просто нахмурен и наверное думает, о том как теперь его семья проживёт эти дни.

-Трибуты, прошу вас, пожать друг другу руки! — задорно пищит Азалия Рейн.

Коул поворачивается ко мне, и мы делаем несколько шагов к друг другу, затем делаем то, что нам сказала Азалия. Его рука очень жёстко сжимает мою руку, и теперь я понимаю, насколько Коул силён. Он крепкий и высокий, карие глаза скалятся на меня, губы поджаты в напряжении.Если можно было бы убивать трибутов, до начала Игр, Коул скорее всего, уже бы свернул мне шею.

Мы разжимаем руки и нас окружают миротворцы. Сейчас все камеры капитолийцев сфокусированы на нас, и я стараюсь сделать нейтральный, абсолютно спокойный вид.Проходя внутрь здания мэрии, бросаю взгляд на лазурное небо, и оно быстро исчезает за кварцевым потолком мэрии. Перейдя порог, двери закрывают и надоедливые камеры с корреспондентами остаются позади. Нас заводят в разные комнаты.

Я остаюсь одна в огромном помещении: высокие потолки, гигантские ковры, стены, расписанные узорами. Но даже в абсолютной роскоши, я остаюсь разбитой и несчастной. Плюхаюсь на диван с бархатной обивкой, стараясь проснуться из этого кошмара.

========== Часть 3. Вверх дном ==========

Из отрешения меня освобождают родители, только что вошедшие в комнату. Я бросаюсь к маме в объятия, и уже не сдерживая слезы, рыдаю на ее плече. Мама гладит мою голову, и я немного успокоившись, понимаю, что пора сказать последние слова.

-Я хочу чтобы вы знали, что я люблю вас. Вас обоих, — хнычу я.

— Ты должна постараться, прошу тебя, чтобы ни случилось, не теряй веру, — папа целует меня в лоб, и сжимает мои дрожащие пальцы в своих тёплых ладонях.

Так мы и сидим, пока не приходят миротворцы. На прощание мама говорит, что любит меня и исчезает за дверью. Я снова остаюсь одна и сажусь на роскошную софу, стараясь успокоиться и собраться с мыслями.

Но и это мне не удаётся сделать, дверь снова открывается, и с протянутыми руками ко мне подлетает Йоги. От его улыбки не осталось ни следа, глаза опухшие и покрасневшие, наверно от слез.Мы не обнимаемся, Йоги сразу садится ко мне:

-Ты должна победить, просто обязана! — рычит блондин.

-Ты ведь знаешь, что это невозможно. Я против 23х трибутов, половина из них машины-убийцы! — я начинаю снова рыдать.

-Ты быстро бегаешь, умеешь добывать еду и лазать по деревьям, — подбадривает меня Йоги.

-Я буду стараться, но ты ведь знаешь… шансов у меня нет. Я совсем одна буду там! Там не будет ни тебя, ни родителей, никого кто бы мог помочь! — мой голос срывается на крик.

-Я знаю, что ты сможешь. Профи обычно тупые, ты их обхитришь, ты же умная.

Я ничего не отвечаю, просто обнимаю его. Он крепко прижимает меня к себе, и я чувствую его тепло. Как же хочется остаться с ним.

Входит миротворец, сообщая, что время истекло. Я хочу сказать Йоги, о том как он мне дорог, и как я буду скучать. Но он рушит мои планы, и подносит свои губы вплотную к моим. Это поцелуй не романтичней или страстный, это выражение боли, последних несчастных секунд вместе.

Миротворец оттаскивает Йоги и тянет его к выходу. Дверь захлопывается.

Больше ко мне никто не пришёл, и я стою у окна. Я обдумываю, то что сейчас произошло между мной и моим лучшим другом. Между нами никогда не было любви, я относилась к нему как к родному брату, а как он ко мне? Может все это время скрывал свои чувства? Впрочем, как бы то ни было, уже поздно. Я вряд ли снова увижу своих близких.

Я слышу голос Азалии в холле и она сообщает трибутам, что пора отправляться. Миротворцы сопровождают нас по зданию, затем оттуда мы выходим на станцию. От мэрии до поезда нас фотографируют журналисты. Лицо у меня конечно не радостное, но и не испуганное. Вид Коула же говорит о том, что ему очень скучно.

Мы заходим в поезд, и Азалия сопровождает каждого из нас до своего купе. Напоследок женщина сообщает, что через полчаса состоится обед.