07'92

– Он моего друга бьёт, мне в стороне, что ли, стоять? – возмутился тот.

Все участники потасовки казались слегка подвыпившими, при этом пострадавший отнюдь не выглядел пай-мальчиком, скорее наоборот.

– Заявление писать будешь? – напрямую спросил Козлов.

Парень ожидаемо покачал головой.

– Не-а.

– Свободен! – отпустил его капитан, осмотрел двух оставшихся пацанов и велел проваливать приятелю драчуна. Последнего участника стычки опера усадили на заднее сиденье и стиснули с обеих сторон. Так дальше и поехали – впятером.

Я от вопросов воздержался и, лишь когда автомобиль остановился у дома и Козлов вслед за мной выбрался из салона, полюбопытствовал:

– А этот чудик вам зачем?

– Как думаешь, нам хоть в одном притоне откроют?

– Вряд ли.

– Вот! А ему откроют.

– Понял, – кивнул я и попросил: – Здесь подождите, попробую что-нибудь о Карбиде узнать.

Козлов кивнул, достал пачку сигарет и закурил. А я обогнул девятиэтажку, но вопреки ожиданиям никого знакомого не увидел: и в настольный теннис, и в «квадрат» на спортивной площадке играли какие-то малолетки. Пришлось идти в соседний двор, там на перетащенных под деревья лавочках расположилась компания пацанов постарше. Они курили и слушали какого-то невысокого мужичка лет сорока с тюремными татуировками на худых руках.

– Саня! – окликнул я татарчонка, тот мигом поднялся с корточек и подошёл.

– Привет, Серый. Как оно?

– Да ничего.

– Ты в натуре, что ли, в кафетерии был, когда машина рванула?

– Ага.

– Ни фига себе! Не зацепило?

– Не, нормально всё, – хмыкнул я. – Сань, ты мне вот что скажи: где Карбида найти?

– Денег должен? – предположил Татарин.

– Типа того.

Пацан только рукой махнул.

– Да можешь даже не искать. Он на ханку плотно подсел, всем кругом должен.

– Там ещё одна тема есть. Край надо с ним пересечься.

– Ну… – задумался Санёк. – Карбид обычно на хате у Глухаря зависает. Старика знаешь из пятиэтажек, вечно в шапке-ушанке и с палкой ходит?

Я кивнул и уточнил:

– Ближняя пятиэтажка с той стороны, да?

– Она.

– Спасибо, выручил. – Я пожал пацану руку и не удержался, спросил: – Чего вас урка лечит?

Санёк негромко рассмеялся.

– Да, разное втирает. Типа, надо говорить не «спасибо», а «благодарю». Работать, мол, западло, служить тоже нельзя. А тёлки – просто подстилки, у вора семьи быть не должно.

Я глянул на блатного и ощутил горячее желание подойти и пробить ему пару раз с ноги.

Ну что за твари такие? Хочешь воровать – так воруй сам втихую, но нет же – целую идеологию придумали, дурачкам мозги пудрить.

– Залётный какой-то?

– Не, из сороковой квартиры. На той неделе откинулся.

– Явно ненадолго, – сплюнул я, попрощался с Саней и вернулся к «жигулям» Козлова.

Как оказалось, о притоне в пятиэтажке опера знали и в моей помощи не нуждались, с чистой совестью отправился домой. Разве что перед этим капитан предупредил:

– Мальцеву о подозрениях в причастности к убийству того мажора ни слова. Я специально денег за содействие по минимуму запросил, чтобы его на этот счёт успокоить. И вот ещё, это мой рабочий и домашний. Звони, не пропадай.

– Хорошо, – кивнул я, сунул в карман обрывок листка в клетку и потопал прочь.

А в голове будто заевшая пластика вертелась одна и та же мысль: «ну и зачем мне это всё»? Зачем и за что?

Но – нет ответа. И не будет.

В довершение всех бед ещё и поесть спокойно не вышло: кухню оккупировали дядя Петя и Борис Ефимович. И ладно бы они просто пили, но нет же – как обычно употребление горячительных напитков сопровождалось жарким спором о политике. Хорошо хоть нашёлся железный повод отказаться от налитой рюмки.

– Мне в ночь сегодня, – напомнил я, накладывая в тарелку слипшиеся макароны, и – отстали, вернулись к прерванному спору.

– Компартия должна быть признана преступной организацией и запрещена! – объявил Борис Ефимович. – Этим мы покажем всему миру, что покончили с тоталитарным прошлым и привержены идеалам демократии!

– Борис, ты неправ! – отрезал дядя Петя. – Противно слушать! А ещё секретарь партячейки!

– В прошлом! – напомнил сосед; спорщики чокнулись рюмками и выпили.

– Если признаем КПСС преступной организаций, то признаем преступным весь строй, всю историю страны грязью вымажем! – выдал дядька после шумного выдоха. – А там и до этих… как их… репараций недалеко!

– Вздор! Мировое сообщество оценит нашу…

– Хрена лысого оно оценит! Западная цивилизация построена на колониализме и расизме! Пока мы были сверхдержавой, нас боялись и уважали. А теперь презирают! Мы нужны как рынок сбыта всякого барахла и сырьевой придаток и только! Нас не полюбят, даже если Курилы японцам подарим!

– Вернём, а не подарим.

– Вот только словами жонглировать не надо! Нет, всё же правильно начали подписи за отставку Ельцина собирать. Правильно! Дожили! Молока не купить! В пять утра у магазина начинают очередь занимать! Людей до ручки довели – тысяча триста средняя пенсия, тринадцать бутылок водки! Уму непостижимо!

– Всё бы тебе, Петя, водкой мерить!

– Ну не долларами же! – разозлился дядька. – Воспитание не позволяет!

– А ты выдавливай из себя совок. По капле выдавливай!