0,5. Никогда не спорь с судьбой

       От скуки я начала слушать, о чём перешёптываются ученики. Я слышала их так, словно они стояли рядом и громко говорили вслух. Как я и предполагала – основной темой для разговоров была я. Всё правильно, этого следовало ожидать. Я – новенькая, к тому же живу не где-нибудь, а в самой загадочной семье Форкса. Скорее всего, Карлайл, записывая меня в школу, озвучил директору нашу версию моего появления в своём доме, но за прошедшие несколько дней эта новость не успела со всеми подробностями облететь весь городок. И сейчас те, кто хоть что-то знал или слышал краем уха, делились с теми, кто не знал ничего. А так же строились всякие предположения на мой счёт. Некоторые довольно злые. Ха, похоже, меня посчитали хорошенькой, но, скорее всего, глупенькой. Распространённый стереотип.

       Две длинноволосые блондинки, сидевшие на второй парте у окна – кстати, одна явно крашеная, – ярко и броско разодетые и чересчур накрашенные, обсуждали мой наряд. Он им показался  скромненьким, практически бедненьким. Я мысленно улыбнулась. Наивные глупышки. Они даже не догадываются, что одна моя простенькая на вид и совсем не броская блузочка без рукавов, всё украшение которой составляют небольшие вышитые вензелёчки в тон, в уголках воротничка, да отстрочка планки, стоит дороже, чем вся одежда их обеих,  включая обувь и бельё. А уж заколки в волосах тянули дороже одежды всех моих одноклассников плюс стоимость парт и стульев в придачу. Хотя вряд ли кто догадался, что камушки в них – настоящие сапфиры, а не цветные стразики. Бижутерию Розали не признавала.

       Кстати, заколки странным образом идеально сочетались с моим медальоном. Золотые, ажурные, с сапфирами, все три вещи словно составляли комплект. Мы так и не поняли, что представлял собой мой медальон. В сплетениях ажурных линий неясно угадывалась некая крылатая фигура с сапфирами на месте глаз. Эммет, смеясь, заявил, что это Бэтмен. Смех смехом, но более удачного сравнения мы так и не придумали. Ладно, пускай будет Бэтмен, я не против, тоже, в каком-то смысле, супергерой. И это не бросается в глаза, на первый взгляд – просто круг со странным, но симпатичным переплетением тонких витых проволочек. И с двумя синими  камушками, под цвет моих глаз, не более того. В интернете ничего похожего мы не нашли, поэтому решили не пытаться снять его, или как-то спрятать под одеждой. Милая девичья безделушка, так подумает любой, глядя на него. Пускай так и думают.

       В это время мистер Гордон закончил рассказ и начал опрос. Кто-то из учеников отвечал с ходу, кто-то ответа не знал. Обычный, нормальный учебный процесс, в который я не вслушивалась, занятая своими мыслями. Вдруг я почувствовала, как по моей ноге слегка стукнула чья-то чужая нога. Точнее, не чья-то, а нога Мэгги. Я удивлённо взглянула на неё, краем сознания отметив, что в классе воцарилась тишина. Мэгги, молча, указала мне глазами на учителя. И тут до меня дошло. Я не услышала обращённого ко мне вопроса! Ну, надо же! Так опозориться на первом же уроке! Я почувствовала, как краска заливает мне щёки. Все взгляды были устремлены на меня, и в них я ясно читала: «Ну, конечно же! Глупенькая блондинка, не более того! Так мы и думали!» Поймав мой растерянный взгляд, мистер Гордон вздохнул и повторил вопрос.

       – Мисс Дэниелс! – так вот почему я не отреагировала! Я не поняла, что обращаются именно ко мне. Не привыкла пока к новой фамилии. – Не назовёте ли вы нам год и месяц, в который происходила битва при Чаттануге? – Скептически посмотрев на меня, он добавил. – Хотя бы год укажите.

       Кто-то захихикал.

       И в тот же миг, как был произнесён вопрос, перед моим мысленным взором возник открытый учебник. В верхней части левой страницы пульсировала и увеличивалась в размере небольшая фраза, становясь при этом ярко-красной.

       – С двадцать четвёртое по двадцать шестое ноября тысяча восемьсот шестьдесят третьего  года, – озвучила я эту надпись.

       – Правильно, – слегка удивлённо кивнул мистер Гордон и, отвернувшись от меня, задал какой-то вопрос кому-то другому.

      Я выдохнула и уставилась на свои руки, лежащие на парте. Лёгкое хихиканье, начавшееся в классе, после снисходительного предложения учителя, переросло в удивлённое перешёптывание. Правильного ответа от меня, похоже, не ожидали. А мне было ужасно стыдно. На первом же уроке так опозориться из-за собственной невнимательности. Хорошо ещё, что Мэгги выручила.

       – Спасибо! – еле слышно прошептала я в её сторону. Она слегка кивнула, показав, что слышит меня, но головы ко мне не повернула.