0,5. Никогда не спорь с судьбой

       – Зови меня Джейми, Эдвард. И да, причина у меня была веская. Этого хотела Настя, а для меня её желания важнее собственных.

       – То есть, она захотела выйти замуж в шестнадцать лет, а вы согласились? Так просто?

       – Просто? Это было совсем не просто. Я понимал, что она совсем ещё девочка, какая из неё жена? Но для неё это вдруг стало очень важным. Понимаете, хотя я и вырастил её, отца она во мне не видела никогда. С самых первых дней она сама для себя решила, что как только она вырастет – мы поженимся. Это периодически проскальзывало в её разговорах о будущем, как другие дети говорят: «Когда я вырасту, то…», так она говорила: «Когда я вырасту, и мы поженимся, то…», то есть, как о чём-то само собой разумеющемся. Хотя я никогда ей ничего такого не говорил, про половинки и всё остальное, она просто это знала. Но я не возражал – знал, что так оно в итоге и будет. Просто Насте нужно стать взрослой, вот и всё.

       – А если бы она передумала, когда подросла? Разве у неё не было выбора?

       – Выбор есть всегда. И я бы принял любое её решение. Но мы же половинки. Мы связаны судьбой. Навеки. И она подсознательно понимала это, даже будучи ребёнком. Но когда немного подросла, у неё вдруг появилась навязчивая идея, что передумать могу я. Подростки имеют не самую устойчивую психику, весьма критично относятся к своей внешности и могут высосать трагедию из пальца. Хотя, благодаря периодическому приёму моей крови, так, немного, чисто для профилактики, она была избавлена от такой «милой» приметы переходного возраста, как угри и прыщи, фигурой-то она всё равно в то время напоминала гадкого утёнка. Видели бы вы её подростком – одни руки и ноги, кисти и стопы. И сказалось отставание в физическом развитии – в неполные шестнадцать, её фигура была практически детской, несформировавшейся, в отличие от Настиных одноклассниц, которые были хоть и младше неё, но уже гораздо фигуристей. Вот она и вбила себе в голову, что я никогда не женюсь на такой «уродине». И переубедить её было невозможно. К тому времени я ей уже и про половинок рассказал, и про судьбу. Бесполезно. Если уж подросток вбил себе что-то в голову…. В общем, в итоге я сдался и пообещал жениться на ней, как только ей исполнится шестнадцать. И пришлось мне это обещание выполнять.

       – Да уж. Мне, значит, не раньше восемнадцати замуж можно, а сам!

       – Дани, ну о чём ты говоришь?! Она же была ещё совсем ребёнком. Болезнь значительно замедлила её физическое развитие, в свои шестнадцать она выглядела младше, чем ты сейчас! Кстати, ты, например, никогда не была гадким утёнком, как и остальные гаргульи. Так что, таких проблем у тебя никогда не было. И единственное, что Настя получила от меня в первые годы брака – это фамилию и душевное спокойствие. Всё остальное осталось по-прежнему.

       Дэн многозначительно кашлянул.

       – Ну, да, да! Мы целовались, и что? Я, в конце-то концов, не железный. Но и всё! Прошло пять лет, прежде чем наш брак стал реальным. Когда любишь человека, то ради его блага можешь и подождать.

       Последнее предложение Джейми сказал с особым выражением. Я заметила, как они с Эдвардом встретились глазами в зеркале заднего вида.

       – Я тоже смогу подождать, – твёрдо сказал Эдвард.

       – А у меня право голоса есть?

       – Нет! – прозвучал дружный хор из трёх голосов.

       – Шовинисты, – буркнула я и надулась.

       – Мы прожили с Настей больше тридцати лет, у нас четверо детей и я люблю её ничуть не меньше, чем десять или двадцать лет назад. И никогда не стану любить меньше. Я знаю, что впереди у нас ещё почти двести лет, но мне этого мало. Даже представить не могу, что со мной будет, когда я её потеряю. Точнее – могу. У меня прямой доступ к чувствам тех моих родственников, кто потерял. И это страшно.

       – Это очень страшно, – глухо обронил Дэн. – Это всё равно, что отрезать половину сердца. Прошла почти тысяча лет, но не было ни дня, чтобы я не вспомнил свою Камиллу. Мне без неё так плохо. Зачем нужно бессмертие, если нельзя разделить его с любимой?

       – Мы можем лишь продлить жизнь своим половинкам, но по сравнению с нашими жизнями – это капля в море. Сделать их бессмертными не в наших силах.

       Джейми сделался таким же мрачным, как и Дэн. Один предвидел разлуку с любимой, другой вспоминал уже пережитое.

          – Но это возможно, – задумчиво протянула я.

          – Что возможно? – переспросил Дэн.

       – Не терять их. Сделать бессмертными. У первых гаргулий это получалось прекрасно, ты же сам рассказывал.

       – Но… – начал было Эдвард, но я прижала пальцы к его губам, не давая произнести то, что он собирался.

       – Не желаю слышать ни слова на тему «проклятые души» и тому подобное. Обсуждали уже. И ты знаешь моё к этому отношение. В данном случае это действительно выход.