0,5. Никогда не спорь с судьбой

       Сначала всё шло нормально, даже рутинно. Каждый день мы посещали одну из больниц, врачи осматривали детей, мы, волонтёры, раздавали им подарки. Конечно, видеть радость в глазах больных малышей уже само по себе награда, но я чувствовал, что мне чего-то не хватает, что-то должно произойти – и не происходит. Но на четвертый день это случилось.

       Мы, как обычно, приехали в очередную больницу и пошли по палатам, раздавая малышам мягкие игрушки, а детям постарше – фломастеры, невероятную редкость в то время. Мы вошли в одну из больших палат, ребятишки столпились возле нас, улыбались, благодарили, получив подарки, всё как обычно. Но я заметил, что один ребёнок остался в своей кроватке, стоящей в самом дальнем от двери углу. Малыш смотрел на нас огромными печальными глазами, но даже не пытался подойти. Выбрав медвежонка посимпатичнее, я подошёл к кровати, присел на корточки и протянул малышу игрушку. Никогда не забуду это изумление в огромных глазёнках и недоверчивый шёпот: «Это мне?». Честное слово, я чуть не разрыдался. Позже я узнал, что это был первый подарок, первая игрушка, вручённая лично ей.

       Джейми прервался, чтобы сглотнуть комок в горле – даже спустя столько лет он не мог спокойно вспоминать ту встречу. А потом продолжил.

       – Я смотрел в эти серые омуты и не мог оторваться, не понимая, что со мной происходит. Я спросил: «Как тебя зовут», и малыш ответил: «Настя». До этого момента я был уверен, что передо мной мальчик. Я сказал: «Да, Настя, это тебе» и протянул ей игрушку. Когда она брала медвежонка, наши пальцы соприкоснулись. И всё. В меня словно молния ударила. Это была она – моя половинка. Эта крошечная, робкая, очень больная девочка стала для меня смыслом существования отныне и навеки. Она смотрела на меня со счастливой улыбкой, озарившей её бледное личико, а я понимал, что мы уже никогда больше не расстанемся, чего бы мне это ни стоило.

       Я пообещал обязательно прийти к ней снова и отошёл, чтобы поговорить с врачами. То, что я узнал, чуть не сбило меня с ног. Моя суженная, моя половинка, умирала. Она родилась с тяжелым пороком сердца. Сейчас такое уже оперируют, и довольно успешно, но не тогда. Родители отказались от неё сразу же после рождения, едва узнав страшный диагноз. Усыновить ребёнка, которому врачи и года жизни не гарантировали, желающих тоже не нашлось. Так она и жила, а точнее – выживала, деля время между детдомом и больницей. Нужно отдать должное врачам – не имея возможности вылечить её, они, тем не менее, сделали почти невозможное – так долго поддерживали в ней жизнь. Но и они оказались в итоге бессильны – Настя просто тихо угасала. И ни русские врачи, ни наши, приехавшие со мной – никто не давал ей больше месяца жизни. Тогда-то я и понял, почему в этот раз судьба свела нас так рано – ещё немного, и я потерял бы свою половинку, не успев её найти. А теперь я успевал спасти её – у меня было при себе универсальное лекарство от всех болезней.

       – И ты её вылечил, – утвердительно кивнула я.

       – В итоге – да. Но сначала мне нужно было сделать так, чтобы хотя бы иметь возможность её лечить. А для этого нужно было находиться рядом. Кто бы мне это разрешил? Да и поить её при всех кровью было бы, по меньшей мере, неосторожно.

       – И что же вы сделали, сэр? – спросил Эдвард. – Кажется, вы обмолвились о том, что похищение порой – совсем неплохой выход.

       – Ты её похитил? – в моём восклицании было поровну удивления и восхищения.

       – Да, когда понял, что законные методы не помогут. На следующий день у меня была весьма содержательная беседа с директрисой детского дома, в котором Настя жила в короткие промежутки между больницами. Очень приятная женщина, она была бы рада, если бы девочка обрела семью. Я соврал, что женат – в конце концов, любая из жён моих кузенов не отказалась бы сыграть роль моей жены. Кому, как не им знать всё о половинках и их фантастической связи. Говорил, что мы с женой не можем иметь детей, что давно мечтаем о ребёнке – всё, что уместно было говорить в таком случае. Утверждал, что в Штатах есть врач, который обязательно спасёт Настю, что он может оперировать такие пороки. Даже то, что я иностранец, можно было бы обойти – при желании, найти лазейку в законе можно всегда. Особенно, когда в средствах не ограничен. Директриса была полностью на моей стороне, готова была содействовать мне по мере сил.

       Джейми замолчал.

       – Но? – не выдержала я. – Здесь так и слышится «но».