0,5. Никогда не спорь с судьбой

       – Ну а потом? Что с тобой было потом?

       – Я отправился путешествовать. Взял на первое время немного золота, остальное закопал от греха подальше. Дом я заколотил, но каждые несколько лет я туда возвращаюсь. Чиню то, что пришло в негодность, периодически перекрываю крышу, привожу в порядок могилу мамы. В общем, поддерживаю его в жилом состоянии. Назовите это сентиментальностью, ваше право. Сейчас у меня много домов по всему миру, еще больше я продал, подарил, бросил. Но это – мой первый дом, его построил мой отец, в нем умерла моя мама. И пока я жив – буду и дальше о нём заботиться.

       – Иногда мы живем в той долине, – вступил в разговор Джейми. – Дома остальных гаргулий давно превратились в руины, мы построили там несколько коттеджей с современными удобствами. Но старый домик деда по-прежнему занимает там своё почётное место. Хотя, от первоначального дома там остались разве что каменные стены, всё остальное заменено, и не единожды.

       – Хотела бы я там побывать.

       – А ты бывала там, и не раз. Просто не помнишь. Все мои потомки там бывали еще в детстве. Летом там действительно замечательно. Природа совершенно не тронутая. Я привел туда свою жену. Конечно, я выстроил для неё роскошные дома в нескольких столицах, но там мы провели свой медовый месяц. – Дэн улыбнулся воспоминаниям.

       – Она была твоей парой?

       – Да. Это тоже наследие моего отца. Хотя порой это очень непросто, все мы, в конце концов, находим свою пару, или половинку, как мы чаще говорим. Мне понадобилось более четырёхсот лет, чтобы её найти.

       – Ого! Ничего себе! Как долго?

       – Не так уж это и долго, – пожал плечами Джейми. – Я встретил твою маму в возрасте трёхсот с лишним лет.

       – А один из моих сыновей в свои девятьсот сорок всё ещё ищет. И, в конце концов, всё равно найдёт. Самым «молодым» остепенился мой внук Стивен. Когда он нашёл свою половинку, ему было всего сто двенадцать лет.

       – Мне ровно сто, – улыбнулся Эдвард.

       – Ты в любом случае не станешь рекордсменом, парень. Потому, что Дани перебила любой прошлый и будущий рекорды, найдя свою пару в семнадцать.

       – При том, что фактически ей всего пятнадцать, – покачал головой Джейми. – В нашей семье все находили свою половинку, когда она была уже в подходящем для брака возрасте. Из более чем полусотни случаев – только одно-единственное исключение, но там особый случай. А вот почему ты нашла свою пару так рано – не понятно. Обычно судьба не ошибается. Странно.

       – Да ладно тебе сокрушаться, Джейми. Парень же обещал подождать. Всё будет нормально, успеет твоя дочка подрасти.

       – Да, но я не рассчитывал, что она покинет нас так скоро.

       – Кстати, дедуля, у «парня» имя есть, – почему-то меня начала раздражать это безличное обращение. Казалось, что Дэн как бы принижает Эдварда, не называя по имени. – Или старческий склероз не позволяет запомнить его?

       – Ничего, малышка, я не против.

       – Я против! У тебя красивое имя, и Дэн язык бы не сломал, если бы его произнёс.

       – Кстати, Эдвард, – делая ударение на имени, заметил Дэн. – У «малышки» вроде как тоже имя есть? И даже не одно.

       – Ладно, проехали! – я поняла, что, наверное, напрасно придираюсь. – Раз уж Эдвард не возражает... Кстати, а второй случай – это про Майри, да? Ей ведь тоже было семнадцать?

       Я решила, что благоразумнее сменить тему.

       – Ей было шестнадцать, к семнадцати у неё уже я родился. Но мы вовсе не её имели в виду. В свои шестнадцать Майри считалась едва ли не старой девой, учитывая, что в то время девочки становились невестами в одиннадцать лет. Нет, речь не о ней, а о твоей маме. Но это отдельная история, и там действительно был исключительный случай. А пока – открой-ка альбом на первой странице.

       Я положила большой фотоальбом так, чтобы в раскрытом виде он лежал на наших с Эдвардом коленях. Не сразу я поняла, что первая фотография сделана с картины. Очень старой картины, судя по манере письма. На ней не так-то легко было рассмотреть молодую черноволосую женщину в старинном платье.

       – Моя Камилла, – пояснил Дэн. – Это единственное её изображение, которое у меня осталось. Этой картине более шестисот лет, и она является лишь копией. Оригинал давно истлел, как я не старался его сохранить. Я заказывал много копий, но эта единственная, которая вышла действительно похожей. И мне стоило огромного труда сберечь хотя бы её до той поры, когда изобрели цветную фотографию.

       Я встретил её в Испании. Проезжал по улице, а она сидела на балконе. И уронила свой веер прямо на меня. А я инстинктивно его поймал. Потом  поднял голову, взглянул ей в глаза и утонул в них. За несколько сотен лет у меня было много женщин, как вы понимаете, но такой реакции раньше не было никогда. Рост у меня, сами видите, нестандартный, да и конь был под стать мне. Так что я просто встал в стременах и протянул ей веер. И когда она брала его – наши пальцы мимолётно соприкоснулись. И всё. Я был сражён наповал. Окончательно и бесповоротно.

       – Один взгляд, – понимающе пробормотала я.

       – Одно прикосновение, – подхватил Эдвард.

       – И всё становится ясным, – закончил Джейми.

       – Да. Я всё понял. Ещё одно моё сходство с отцом.