Третий раз! Эдвард сам, САМ, поцеловал меня в третий раз. И если первые два ещё можно было списать на эмоции встречи, волнение, и так далее, то сейчас он абсолютно спокоен, и сделал это совершенно сознательно. Конечно, назвать это полноценным поцелуем сложно, так, мимолётное прикосновение, но всё же! Эдвард явно отменил своё табу. Но почему вдруг? Нет, я, конечно, не против, я только «за», всеми руками, ногами и ушами, просто интересно, с чего он вдруг решил нарушить собственный запрет? Нужно будет попозже расспросить его об этом. Но не сейчас.
Мы уже вышли из леса, и подошли к реке. Из дома высыпали все Каллены и побежали нам навстречу. В ту же секунду, как я приземлилась на другом берегу, на меня налетел маленький черноволосый вихрь, и крепко сжав меня в объятиях, начал скороговоркой распекать за мой побег. Я тоже обняла Элис, с улыбкой слушая её выговор, наслаждаясь самим фактом того, что она рядом, говорит со мной, ругает меня. Пускай ругает, она права, я действительно сглупила.
В следующую секунду нас обеих подхватили и закружили сильные руки Эммета, потом меня отцепили от Элис, а может – её от меня, и передавали с рук на руки, обнимали, целовали, гладили по голове и спине, даже подбрасывали в воздух. И все говорили одновременно, но я прекрасно понимала, о чём. Всё это я уже слышала от Эдварда и была совершенно с этим согласна. Поэтому я, обнимая и целуя свою вновь обретённую семью, кивала и поддакивала. Да, я поступила глупо, да я не должна была уходить. Да, мне нужно было понимать, что меня все любят, независимо от того, кто я и что я. Вокруг меня стоял шум и гам, мелькали лица, а я стояла посреди этого бедлама и была счастлива, невероятно счастлива.
Наконец все немного успокоились и направились в дом. Эсми и Элис обнимали меня с двух сторон, но когда мы вошли в гостиную, Эсми умчалась на кухню, откуда послышался грохот посуды и хлопанье дверок холодильника и шкафчиков. Похоже, Эдвард сказал правду, для меня готовится настоящий пир.
Я сидела на диване, под боком у Эдварда, который не отпускал меня от себя с того момента, как остальные члены семьи перестали меня обнимать. С другой стороны ко мне прижималась Элис. Остальные расселись кто где. Эдвард рассказывал о том, как Джейк помог ему встретиться со мной, я дополняла его рассказ подробностями своего «нового» знакомства с Рыжиком-Джейком. Потом мне рассказали о том, как меня искали по всему штату, а обнаружили практически под боком. Как волновались за меня, как переживали.
Но я заметила, что все искусно обходили тему моего обращения и второй сущности. Никто не задавал мне вопросов, никто не делился впечатлениями о реакции на моё превращение в гаргулью у всех на глазах. Это было немного странно – неужели их совсем не интересуют подробности? Я вспомнила, что за исключением уверений, что кем бы я ни была, семья меня любить не перестанет, да несколько брошенных вскользь фраз о том, что летать, наверное, здорово, и сам Эдвард больше никак не поднимал в разговоре со мной эту тему. Ну, ещё пересказ мыслей Сэма – и опять же, скорее констатация факта, и никаких расспросов. Странно. Неужели им совсем не интересно? Ведь даже Эммет ни о чём не спросил, а уж от кого-от кого, а от него ждать тактичности не приходилось. Ладно, спрошу у Эдварда, когда останемся наедине.
Потом был пир. Все деликатно остались в гостиной, только Эдвард пошёл вместе со мной на кухню, где уселся напротив и любовался, как я, чуть ли не с урчанием, впивалась зубами в приготовленную Эсми еду. Время от времени он пододвигал ко мне очередное блюдо, на которое я набрасывалась с не меньшим аппетитом. Почти неделя на диете из крови и плохо прожаренных несолёных кроликов – перекус во время короткого «тайного» визита не в счёт, – оказалась для меня, любительницы вкусно поесть, довольно тяжёлым испытанием, но осознала я это только теперь.
Наконец, я отвалилась от стола, сыто и сонно глядя на Эдварда. Хотя я проснулась не так уж и давно, но в целом, в последнее время я спала мало, урывками и беспокойно. А теперь, сытая, счастливая и умиротворённая, я поняла, что сейчас усну прямо на стуле. Кажется, Эдвард прекрасно это понял, потому что тихонько рассмеялся и ласково погладил меня по голове.
– А теперь купаться и спать. На сегодня достаточно с тебя впечатлений.
Купаться! В настоящей ванне, с тёплой водой, с шампунем, с душистым мылом! Настоящая мочалка вместо пучка папоротника, и, уж извините, унитаз и туалетная бумага вместо выкопанной ямки и всё того же папоротника. Господи, как же я соскучилась по цивилизации!!! И как же я хочу вновь почувствовать себя по-настоящему чистой.
Я поднялась и, слегка пошатываясь, вышла из кухни. Шесть пар глаз с интересом встретили моё появление. Рука Эдварда обняла меня за плечи, поддерживая и направляя.
– Мы – спать. Энжи просто с ног валится.
Я обвела всех осоловелым взглядом и извиняюще улыбнулась.
– Спокойной ночи.