0,5. Никогда не спорь с судьбой

       Я встала с земли, взяла тушку кролика и направилась к костру. Подтащив поближе оставшуюся без веток макушку сосны, которую раньше отломала, я уселась на неё и стала размышлять, что мне делать со своей добычей. Конечно, я легко могла бы освежевать его с помощью когтей, а потом зажарить, только вот мне этого совсем не хотелось. Мысли о жареном мясе совсем не вызывали у меня аппетита. Я стала представлять себе яичницу с беконом, шкворчащую на сковородке, гамбургеры, пиццу, шоколадные батончики, мороженое, сладкую вату – словом всё то, что раньше я просто обожала и поглощала в огромных количествах. Мне ничего этого не хотелось. Совсем. И дело даже не в том, что я уже насытилась кровью – как бы сыта я ни была прежде, для лакомств у меня всегда находилось и желание, и местечко в желудке. Я просто ничего из этого больше не считала съедобным. Печально. Лишиться одного из главных удовольствий моей прежней жизни – есть от чего загрустить. С другой стороны – возможно, в этом есть и свои плюсы. Я ведь не могла всего этого раздобыть здесь, в лесу. И мой рацион ограничился бы жареным мясом и, возможно, рыбой. А привыкнув к разнообразному меню, мне было бы сложновато сидеть на такой диете. Но теперь это уже неважно. Теперь я могу и хочу питаться только кровью, значит, так тому и быть. У меня уже не осталось моральных сил переживать ещё и из-за этого. К тому же, не факт, что даже захоти я поесть мяса, смогла бы жевать его, с моими-то клыками. Пока мне не приходилось разговаривать или есть – они мне не мешали. Значит, всё оправдано – не могу есть, но зато могу пить, всё правильно и логично.

       Тут я вспомнила фразу, брошенную мною Калленам в пылу битвы: «Сидите здесь». Сейчас, вспоминая тот случай, я вдруг отчётливо  поняла, что говорить мне клыки совершенно не мешали. А как же случай с их первым появлением? С каким трудом я тогда выдавливала из себя фразы, вызывая бурное веселье у Эммета. В чём же разница? Может, в том, что тогда я обратилась не полностью, и клыки совсем не соответствовали моему «человеческому» облику? А может, на поле боя я просто не задумывалась о том, помешают ли мне клыки разговаривать или нет, а просто произнесла фразу, и у меня всё получилось. Или оба предположения верны. Надеюсь, что так, ведь если я так и останусь гаргульей – мне придётся именно в этом виде общаться с Калленами, и не хотелось бы делать это жестами.

       Отведя глаза от почти потухшего костра, я поняла, что уже практически ночь. Для меня всё было видно,  как днём, но на небе уже появились звёзды. Пора. Закидав землёй тлеющие угли, я, прихватив кролика, вышла на открытое пространство на берегу реки, расправила крылья и взлетела. Пролетев около километра, я выбросила тушку. Возможно, она станет ужином для какой-нибудь лисицы или совы, а если нет – то просто не будет вонять возле моего нового «дома».

       Приближаясь к дому Калленов, я спустилась ниже и полетела практически вровень с кронами деревьев так, что мой силуэт невозможно было увидеть со стороны. Когда дом был уже хорошо виден, и я, своим обострившимся зрением могла свободно видеть фигурки людей в помещении, я опустилась на ветку высокой сосны, и уселась, прислонившись спиной к стволу. Ногами я отломила несколько небольших веток, загораживающих мне обзор. Саму же меня вряд ли разглядели бы даже зоркие вампирские глаза, если, конечно, не знать, куда именно нужно смотреть. Но откуда им знать? Очень удобно, что задняя стена дома целиком стеклянная. Со своего наблюдательного пункта я хорошо могла видеть, что происходит внутри.

       А происходило там… ничего. Во всём доме находились только Карлайл и Эсми. Оба сидели на диване в гостиной, молча глядя на стол. На таком расстоянии я не могла разглядеть, что именно привлекло их внимание. Я подтянула к себе ноги, положила подбородок на колени, вцепилась когтями ног в кору дерева для устойчивости и приготовилась ждать. Как ни странно, спать мне совсем не хотелось. Хотя день был весьма насыщен событиями и утомителен, и я очень устала морально, но мой организм был бодр, словно я только что проснулась после ночи полноценного и крепкого сна. Что ж, это даже хорошо. Отоспаться я смогу и днём, а пока я буду наблюдать.

       Довольно долго ничего не происходило. Потом раздался еле слышный телефонный звонок. Карлайл быстро взял со стола трубку и поднёс к уху. Так вот на чём они были так сосредоточены – ждали звонка. Молча выслушав короткое сообщение, Карлайл положил трубку, потом тяжело вздохнув, отрицательно покачал головой. Эсми уткнулась в его плечо, было ясно, что она чем-то сильно расстроена, а Карлайл ласково гладил её по волосам и что-то негромко говорил, видимо успокаивал. Сам он тоже выглядел печальным. На таком расстоянии я не могла расслышать его слов, поэтому не могла узнать, что именно так их расстроило. Жаль, что я не могу подобраться ближе – меня могут обнаружить.