0,5. Никогда не спорь с судьбой

И тогда появились гаргульи. Они буквально смели и уничтожили стаи вампиров, а потом начали выслеживать и убивать тех, кто успел удрать. Выжили единицы, те, что ушли в подполье. Те, кто смог обуздать инстинкт бесконтрольного убийства. Последующие тысячелетия гаргульи властвовали в Европе. Их было немного, но они смогли навести свой порядок, и вампиры с трудом выживали, скрываясь и охотясь только на тех людей, пропажи которых никто бы не заметил. Они привыкли к такому образу жизни, он стал для них нормой выживания, а потом и основным законом. И Вольтури, один из самых древних кланов, старейшины которого чудом выжили в той страшной резне, стали сами следить за исполнением этого закона. Выдать себя, убить на глазах у людей – значит, накликать на себя беду, привлечь гаргулий. А уж те убьют любого вампира, которого разыщут – неважно, нарушил ли он закон, открыто убивая людей, или тихо скрывался в тени, потихоньку питаясь и не привлекая к себе внимание. Гаргульи придут и убьют любого, имеющего красные глаза – другого доказательства вины им не нужно. Красные глаза – и ты уже обвинён, осуждён и казнён.

Я резко выпрямилась. Ну, конечно же! Глаза! У вампиров, питающихся человеческой кровью, глаза красные. А у Калленов, которые людей не трогают – золотисто-карие. Практически такие же, как и у людей. Вот она, разгадка! Гаргульи действительно были защитниками. А защищали они людей. От вампиров. Точнее – от красноглазых вампиров. И если я – гаргулья, то красноглазые вампиры для меня – враги, которых нужно уничтожить. А кто же для меня Каллены, с их золотистыми «человеческими» глазами? Правильно, люди. Те, кого я должна защищать. Вот почему я знала, что они вампиры, встретив впервые на той поляне. И вот почему я не считала их опасными. Вот почему почувствовала себя защитницей Эдварда при первой же встрече. Генетическая память сильнее любой амнезии.

И что же теперь мне делать? Куда податься? Я не могла вернуться домой, но и покинуть это место была не в силах. Остаётся только одно – остаться здесь и издалека наблюдать за Калленами, охраняя их от всех возможных опасностей. Только где это – «здесь»? Я впервые внимательно огляделась по сторонам, забравшись для этого на самую верхушку сосны. Крылья сами аккуратно и компактно сложились у меня за спиной, напоминая длинный плащ и совершенно не мешая моим передвижениям.

Я осмотрелась, отметив знакомые пейзажи – лес, реку, холмы, город вдалеке, море на горизонте. В той стороне, откуда я прилетела, поднимался столб густого чёрного дыма. Скорее всего, это Каллены жгли останки новорожденных. Не так уж и далеко я улетела. Присмотревшись повнимательнее к изгибам реки, я поняла, что узнаю это место. Я находилась на территории резервации Квилетов, совсем недалеко от того места, где не так давно встречалась с Рыжиком. Вон тот самый берег, где я отмывала от вампирского запаха самодельный ошейник, а вон дерево, в дупле которого я складывала подношения для своего мохнатого друга-оборотня, когда ещё не знала, что он не просто большая бездомная собака. Что ж, не самое плохое место. И Каллены на меня случайно не наткнутся, и у оборотней вряд ли возникнут ко мне претензии, даже если они и обнаружат меня здесь.

Я решила остаться здесь и начать обустраиваться. Мне нужно было что-то делать, чем-то себя занять, чтобы не начать в отчаянии кататься по земле, выть и рыдать, раздирая на себе одежду. Кстати, об одежде. Я, наконец, заметила, что моя куртка как-то странно отвисает спереди, когда я наклоняюсь. А ведь совсем недавно она сидела как влитая, красиво облегая фигуру. Решив разобраться, в чём дело, я очень быстро обнаружила, что куртка просто разорвана на спине от шеи до самого низа, и держится на рукавах и чудом уцелевшем воротнике. Сняв её, я поняла, что то же самое произошло и с рубашкой. И лишь надетый под неё топик остался в целости и сохранности – мои крылья, разорвавшие при своём появлении ту одежду, что закрывала спину целиком, спокойно прошли в отверстие на спине топика, не повредив его. Вот и объяснение очередной моей странности. Вот почему я не хотела, чтобы моя спина была закрыта. А теперь, благодаря этой своей идее-фикс, я не осталась голой по пояс. Хотя я и не собиралась попадаться кому-либо на глаза, да и не мёрзла вообще, но и голышом разгуливать по лесу я тоже не хотела бы.

Потом я сбросила остатки кроссовок, всё ещё болтающихся на щиколотках. Ничего, похожу босиком, тем более что вместо ног у меня теперь – вторая пара рук, зачем заковывать её в обувь? Остальное тело вроде бы особо не изменилось. Я решила для начала произвести ревизию своего тела. Ну, когти на руках и ногах, длиной около пяти сантиметров, я уже заметила. Такое сложно не заметить. Я провела когтем по стволу сосны и оставила на коре глубокий след без всякого усилия, словно провела ножом по сливочному маслу, час назад вынутому из холодильника. Что ж, ничего удивительного, я этими когтями вампирам головы отрывала, что им какое-то дерево?