05-Мой престол - Небо (Дилогия)

— А ты был уверен, что я приду?

— Сначала — да. А потом стал сомневаться…

— А почему ты сам до сих пор не ушел отсюда? Тебе же это — раз плюнуть!

— Кифа, я не знаю, почему я вообще здесь. Я мог бы уйти и тогда, когда меня брали стражники Антипы, Я мог бы уйти и раньше, когда их только услышал. Но я подумал: а вдруг это нужно тебе? Ты же не шел ко мне не только сюда, ты и на Ярден не шел. Я очень много дней не видел и не слышал тебя.

— Что мне нужно?

— Чтобы меня взяли…

Господи, впервые Петр обратился к тому, чьим именем жил все последнее время. Господи всемогущий, за что Ты меня так?..

Иоанн легко добился своего: Петру сейчас было отчаянно страшно. И невероятно стыдно. Не за то, что он долго не шел: пришел когда задумал, когда, оказывается, и нужно было прийти. Но вот то, что он вообще не имел права сюда приходить, не имел — и по-прежнему не имеет! — права вселять в Иоанна даже надежду на спасение, — вот за это стыдно. За то, что не имеет… Впервые в жизни Петру, Мастеру Службы Времени, было страшно и стыдно потому, что он Мастер, что Служба его — или, точнее, служба, с маленькой буквы, — по определению считает тех, с кем приходится работать во времени, не за реальных людей, а только за некий рабочий материал. А рабочий материал может быть расходным, В Евангелии от Иоанна — другого Иоанна, Богослова, — первосвященник Кайафа выразил, по сути, философию Службы Времени: «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб». Куда там Достоевскому с его слезинкой ребенка!.. Нет, конечно, никто не ставит перед собой цель множить людские потери в многочисленных и порой жестких проектах по исправлению сломов. Более того, Мастера в бросках всегда стараются избежать любой смерти любого человека из времени броска — если можно. Вот ключ: «если можно». А если нельзя?.. Если нельзя, то… Что ж, тогда бывает… Нет, конечно, за каждую случайную и неслучайную смерть Мастер несет персональную ответственность, пишет кучу объяснительных записок, защищает свои действия на Большом Совете. И что с того? Петр не помнил ни одного случая, когда бы Совет не согласился с Мастером. Да и как его, Мастера, наказать? Выкинуть на улицу? А кто работать будет? Мастеров-то всего пятнадцать, а народу в прошлом — тьма… И если кто-то из этой тьмы погиб не случайно (ну виноват Мастер, ну бывает…), а именно неслучайно, то есть по Истории он должен был погибнуть, — за что и кого винить? Наоборот: поощрить и наградить. И поставить всем в пример. Иоанн должен погибнуть путем усекновения главы? Должен. Так написано в Истории Тогда, уважаемый Мастер Петр, вытрите сопли и займитесь делом.

— Вот что, — решительно сказал Петр, — вытри сопли и займись делом. Я пришел. Я тебя увидел: живой ты и на первый взгляд довольно здоровый. Не хочешь сам бежать отсюда — сиди в яме и жди меня. Я сейчас уйду, я тут, понимаешь ли, на день рождения к тетрарху Антипе приглашен, неудобно человеку отказывать, а вечером, когда все окончательно перепьются, я вернусь…

Сказал он так, и мысли у него были девственно чисты; ничего постороннего Иоанн в них услышать не мог.

— Хорошо, — согласился Иоанн, — я еще подожду.

ДЕЙСТВИЕ — 2 ЭПИЗОД — 6 ИУДЕЯ, ИЕРУСАЛИМ, 24 год от Р.Х., месяц Таммуз (Продолжение)

В так называемые покои, выделенные ему во дворце, Петр вернулся без приключений. Никого не встретил сам, и — надеялся! — никто, им не замеченный, его не засек. Да если б и засек: почему бы это благородному римлянину не прогуляться по прекрасному саду?..

Вообще-то лучше бы ему прогуляться не по саду, а до Нижнего города, до «конспиративной квартиры», то есть до дома с тайм-капсулой в подполе, переодеться в нечто более шикарное, золотишка на себя понавесить потяжелее. Но — некогда. Время к трем пополудни подошло, вот-вот начнется третья молитва, а после нее за Петром придет давешний толстячок и поведет на гульбище. Белая лацерна — вполне официальная для оного гульбища одежда, особенно — для середины жаркого дня, а массивный золотой рубчатый обруч с пятью подвесками, перехватывающий правый бицепс Петра, — скромное, но достаточное для серьезного мужа украшение.

Непривычно кроткий Иоанн, настойчиво торчащий в каменном колодце, — ведь вполне вылезти можно, хоть пройтись туда-сюда, ноги размять! — не шел из головы. Вернуться? Уйти вместе?.. Уж столько отступлений от канонических текстов совершено! Одним больше — кто считает?.. Но одно дело вылечить Иуду, который наделе оказался воином-зилотом, о его профессии-происхождении можно впоследствии потихонечку забыть, а совсем другое — легализовать Крестителя, который живым остаться никак не может. А зная преотлично его бурный и неугомонный характер, Петр был уверен, что, пользуясь исторической терминологией, «лечь на дно», то есть полностью отстраниться от действий, Иоанн не захочет и не сможет. Для него — уж лучше умереть.