04-Версии истории (Сборник)

— Вот именно поэтому Тейлор, видимо, решил, что ему удобнее тебя устранить. Они же с Уорреном терпеть друг друга не могут.

— Знаю, — усмехнулся я и рассказал о схватке с черным дельфином.

Мак-Брайт встревожился:

— С электролем они нас предупредили. Но с булавкой мы еще успеем.

— Какая еще булавка? — не понял я.

— Обыкновенная. Заколка для бантов и галстуков. С золоченой головкой, каких сотни в любом универмаге. Только эта не в фирменной упаковке, а в стеклянном тюбике от таблеток «Альфа» и смазана особым химическим составом.

— Яд?

— Не смертельный. Но даже легкая царапина вызывает истощение нервной системы. Ухудшаются слух и память, слабеют соображение и реакции. А через месяц ты уже ни на что не способен — разве только что ставить штампы на почтовых конвертах или подметать улицы.

— Кому же поручен укол?

— К сожалению, нам не удалось выяснить личность агента. Но известно, что он встретится с тобою сегодня.

— Сегодня вечером я встречаюсь с Жаклин Тибо. Личность, по-моему, уже выяснена. Интересно другое: я только полчаса назад условился об этой встрече, заменяя Ли на ремонтной станции. Жаклин нашла меня там неожиданно для себя самой.

— Возможно, что и неожиданно. Но встреча с тобой сегодня вечером была запланирована у них на случай неудачи дельфина. Они знали, куда ты едешь, и, несомненно, проинструктировали Жаклин.

Я вынужден был согласиться.

— Где состоится встреча?

— У нее в Милтон-отеле.

Мак поморщился.

— В трехкомнатном номере люкс миллион способов спрятать крошечный тюбик с булавкой. У нас нет шансов его найти, даже если удастся провести обыск. Придется устранить Жаклин, не кривись.

Возражать Мак-Брайту было бесполезно, да и чем бы я мог мотивировать свое возражение. Враг есть враг.

С чувством нарастающего беспокойства я добрался до отеля и поднялся в номер. Света не зажигал: в темноте лучше думалось, а подумать нужно было о многом. Еще одно препятствие удалено с пути, а сколько таких препятствий еще ожидало меня на Второй. Время шло, я не считал ни минут, ни часов и уже собрался было зажечь свет, чтобы почитать на ночь, как чей-то глухой, странно знакомый голос остановил меня:

— Не старайтесь, Лайк. Ток отключен.

— Кто здесь? — спросил я, осторожно вынимая пистолет.

— Спрячьте его в карман, Лайк, — снова услышу я. — У меня очки, позволяющие видеть в темноте. К тому же в своих не стреляют.

— В своих? — повторил я удивленно.

— Когда-то мы уже беседовали.

Я вспомнил трущобы Мегалополиса, длинный коридор и дверь, которая открылась без скрипа, комнату-пенал в темноте и хриплый мужской голос. Этот же самый глуховатый, властный голос привыкшего руководить человека.

— Первый? — спросил я, замирая.

И услышал ласковое, родное:

— Ты не ошибся, сынок. Это я.

Я даже онемел от удивления. Оказывается, Первый — мой соотечественник. Земляк, законспирированный в диктаторской резиденции. Жизнь — риск, жизнь — борьба, жизнь — подвиг. Один неверный шаг…

— Как вы рискнули прийти сюда? — вырвалось у меня. — В электронную мышеловку! На базар, где вас знает каждый!

— Мышеловку можно разрядить, а на базаре преображают грим и костюм. На мне сейчас, например, табачный пиджак отельного сыщика. А свет отключен потому, что не хочется, чтобы у тебя создалось обо мне ложное впечатление. Внешность моя сейчас, мягко говоря, мало согласуется со словами.

— Вы же могли послать Мак-Брайта.

— Твои сообщения настолько важны, что Мак-Брайта пришлось срочно послать в ОСГ — наша подпольная дорога туда еще пока действует. Но вернется он с ответом лишь через несколько дней. Поэтому и пришлось рискнуть мне. Другой связи нет, а ты вылетаешь завтра.

— Утром, — сказал я.

— Тем более. И несколько месяцев в пути. А передать инструкции на Вторую — сложное дело. Если их утвердят, сигнала не будет. Если нет — уведомим.

— Что требуется?

— Один брусок блистона. Взять его здесь трудно — согласен. Еще труднее — переправить в ОСГ. Усложняет все радиация. Поэтому и решили сделать это на Второй Планете. Проще взять и проще переправить…

— Куда?

— На контролируемый нами сектор Планеты. План твой, средства обеспечит Линнет, помощников найдешь сам: в Лоусоне недовольных полгорода.

— И Лайк исчезнет?

— Исчезнет Лайк, родится другой. Ты же не собираешься менять профессию?

— Пока она еще нужна, — вздохнул я, — а завтра, быть может, уже не понадобится.

— Вполне вероятно, но до завтра еще есть время. И человеку твоей профессии понадобятся не только ум и отвага, но и оружие. Разное оружие. Даже такое. Возьми.

Я протянул руку в темноту и ощутил на ладони что-то маленькое и гладкое, похожее на тюбик губной помады. А голос продолжил:

— Булавка Тейлора. Я воспользовался случаем, чтобы передать тебе ее лично — не хотел подпускать к тебе незнакомых связных. Держи тюбик при себе — он из прочного неразбивающегося стекла — и никогда не открывай, пока не понадобится. А теперь прощай. Свет включат тотчас же после моего ухода.

Минуту спустя я увидел булавку, вернее, только тюбик из черного, похожего на металл стекла. Но раскрывать его я не стал.

Ах, Жаклин, Жаклин!.. К сожалению, я не умею писать надгробные эпитафии.