04-Версии истории (Сборник)

— Так просто не бывает, — сказал Саутгемптон, которому атакующий пассаж Бриджет помог обрести дар речи. — Никто не может писать что-либо… пьесу там или роман… сразу набело… да еще с голоса.

— А мы можем, — парировала Бриджет, — значит, так бывает. Или по-другому, если хотите: так не было прежде, но так есть теперь. Вы, знаю, хотели Игры? Получите, господа! Передвами — Потрясающий Копьем, которого вы придумали, уверена, за очередным возлиянием в очередном трактире. Отличный замысел! Но граф Монферье лукавил с вами: он знал, что у замысла есть исполнитель… вернее, исполнители…

Перевод стрелок на графа Монферье. Получится? Получилось!

— Ничего он не лукавил. — Эссекс встал на защиту графа. — Он и Игру придумал только потому, что знал исполнителя… Кстати, Франсуа, ты ничего не говорил, что их — двое…

Получилось! Эссекс вынужден был признать увиденное реальностью и смириться с абсолютной необъяснимостью ее. И поехал на Смотрителя, не заметив, что стрелки переведены.

— А я и не верил, что их двое, когда предлагал Игру, — вступил в переговорный процесс Смотритель. — Про Уилла я знал, верно, и не скрывал, что автор — Уилл. А Бриджет тогда вообще была Елизаветой без роду и племени. Да, она очень здорово помогала Уиллу, подавая реплики за Бьянку и Катари ну, но я, если честно, думал, что это — так, случайность, у всякого может разок получиться… — Он тоже играл сейчас в смущение, заставляющее интеллигентного человека становиться слегка косноязычным, и голову давал на отсечение, что Бриджет понимала это. Тем более что он врал: никаких реплик она не подавала, а честно делил работу с Уиллом. Но игра в Игре — это ее выбор. — А потом, когда понял, что она — не хуже Уилла, тогда, конечно, лукавил немного… — И тут же пошел в наступление: — Вы и в Уилла не верили ни на йоту! А скажи я вам, что вместе с ним пьесу сочиняет… и, соответственно, входит в Игру… неизвестная девица, чуть ли не сирота, воспитанница какого-то старого ученого… Колтрейн, кажется… вы бы поверили? Да вы б меня просто на смех подняли, и никакой Игры не получилось бы.

Посмотрел на Бриджет: как она отреагирует на «продажу» ее биографической, скажем так, версии? Нормально отреагировала, то есть — никак.

— Господи, — с тоской произнес Рэтленд, — и старика Колтрейна сюда приплела… сиротка. Знали бы родители, что у них нет больше дочери, а некую сиротку Елизавету воспитал тот, кто и вправду учил их дочь разным наукам…

— Тетя Мэри знает, — сообщила Бриджет.

— Что знает тетя Мэри? — заинтересовался Эссекс.

Речь пошла о родственнице, как не заинтересоваться.

— Что я пишу, — скромно пояснила Бриджет.

— Пьесу вместе с Уиллом?

— Нет, вообще пишу… Я ведь и раньше писала… и давала ей читать. Она хвалила. Очень.

— А про Потрясающего Копьем она знает? — настаивал Эссекс.

Помнится, он собирался привлечь Мэри Сидни, графиню Пембрук, в число Игроков.

— Нет, конечно, — возмутилась Бриджет. — Как можно? Не мне решать, кто может знать об Игре.

— А ты, выходит, о ней знаешь? — Брат произнес это, как будто упрекнул.

— Мне граф Монферье рассказывал, — потупилась она.

И исподлобья метнула взгляд на Смотрителя: ничего, мол, что соврала, что взяла вас в союзники? А он чуть кивнул: мол, мы вместе, чего нам делить?..

А Уилл скрипел пером, сажал кляксы, рвал бумагу и никак не участвовал в выяснении отношений. Он делал дело, а болтать сейчас попусту — это занятие для бездельников. Логично. И главное, полезно для бездельников, а именно — для графа и Бриджет: мало ли что Уилл мог ляпнуть в горячке спора, с него станется. А без него все получалось просто прелестно. Хорошая переговорщица Бриджет

(и тоже неплохой — Смотритель)…

привела переговоры (назовем их так) к доброму и желанному консенсусу. Уже никто не орал, что «так не бывает», все как-то незаметно смирились с фактом существования Потрясающего Копьем в двух лицах. Это казалось тем более понятным, что и прежде были подобные прецеденты. Двуликий Янус, например… И вес в итоге уперлись в техническую подробность: приглашать Мэри Сидни в состав команды Игроков или не приглашать.

— Я рассказал Елизавете… то есть Бриджет… об Игре, потому что и она, и Уилл — больше, чем просто Игроки, — объяснил Смотритель. — Кто-то хочет возразить? — Никто не хотел, поэтому Смотритель продолжил: — Да, я знал, что Уилл — талантлив, но его происхождение никогда не даст ему полноценного признания современников. Увы, это доказанный Историей факт: гениями могут быть только покойники, живых гениев не бывает, современники их не умеют замечать. А что сегодня сочинитель пьес или стихов, пусть даже самый популярный?

— Нищий, — сказал Билл.

Он запечатлел сочиненное на бумаге и теперь естественно влился в разговор. И для начала — удачно.

— Совершенно верно, — подхватил Смотритель. — Денег — кот наплакал. Слава — сомнительна и преходяща. Одна радость — творчество, так ведь она и для вовсе безвестного творца — радость…

Он знал, что говорил. Последние годы жизни Уилла Шекспира…

(не Потрясающего Копьем, а бывшего актера труппы лорда-камергера)…