Владимир Владимирович Козлов , Владимир Козлов
«Варшава» – роман о ранних годах дикого (бело)русского капитализма, о первых «сникерсах» и поддельных, но таких дорогих сердцу джинсах Levi's, о близкой и заманчивой Европе и о тяжелой, но честной жизни последнего поколения родившихся в СССР.С другой стороны, это роман о светлой студенческой молодости и о первой любви, которая прячется, но светит, о неплохих, в общем-то, людях, которые живут рядом с нами. И о том, что надежда всегда остается, и даже в самом банальном и привычном может мелькнуть настоящее.
Владимир Козлов
Жизнь провинциальной молодёжи, описанная не просто реалистично, а натуралистично
Все началось с электрогитары «Fender», которую Саше подарил нью-йоркский приятель. Сделаешь в Москве панк-группу, сказал он. А что? Саша и сделал. Не для денег, не для продажи, просто для себя. И все было как обычно: репетиции в тесных студиях заштатных ДК, первые выступления… А потом группе «Угроза жизни» предложили первый ангажемент.Вы думаете, это книга о навязшей в зубах пошлости шоу-бизнеса? Вы ошибаетесь…
Сборник эссе о культовых советских вещах: о книгах, джинсах, фотоаппаратах, игрушках и велосипедах.
Первый роман одного из самых интересных писателей последнего призыва. Как и в дебютных «Гопниках», главные герои «Школы» – bad guys российской глубинки, асоциальные подростки, выброшенные на обочину жизни не только местом рождения (провинциальный город Могилев на границе России и Белоруссии), но и жестоким временем развала некогда большой страны, социальной инфрастуктуры, временем, когда государство отказалось от ответственности за своих граждан. Впрочем, роман «Школа» – это не только социальная критика, но и светлая история первой любви, блистательная картина становления брошенного поколения, где за жестокостью стоит юношеский романтизм, а за случающимися в таком возрасте праздниками жизни мерцает бездна метафизического ужаса. В новой книге стиль автора окончательно оформился. Беспристрастные, почти документальные описания, киношные мизансцены и одни из самых правдоподобных диалогов в современной литературе выдают в Козлове настоящего мастера психологической прозы.«Козлов сочинил "Школу" – филигранную, безупречную литературу высшей очистки; поверьте, еще неделю назад я и в страшном сне представить не мог, что слова "Козлов" и "Русский Сэлинджер" могут находится внутри одного предложения. Закончив "Школу", понимаешь: единственное, что их может разделять, – знак тире.»журнал «Афиша»«Письмо Владимира Козлова достигло в "Школе" редкостной цельности, чистоты и какой-то абсолютно неподдельной первобытной подлинности.»газета «Книжное обозрение»«"Школа" – апофеоз фирменного стиля. Даже не нокаут – когда тебя переезжает электричка, это уже не нокаут.»«Независимая газета»