Данная миниатюра посвящена философу Георгу Вильгельму Фридриху Гегелю. Наша задача – на минимальном информационном пространстве обеспечить Вам режим максимального благоприятствования для освоения (превращения из не-своего в свое) основ гегелевской философии. Оградив при этом вас от попадания в психоневрологический диспансер в качестве пациента, что, – увы!, – нередко случается с наиболее ретивыми изучателями Гегеля. «Зачем мы это делаем?», – спросите вы. Затем, чтобы максимально укрепить несомненно имеющийся у нас иммунитет против глупости, выдающей себя за умность. Ведь с такой мимикрией нам приходится сталкиваться в жизни слишком часто.
Борис Поломошнов
Эта заметка – о, пожалуй, самой скандальной работе эпатажного философа Герберта Маркузе: «Одномерный человек». Практически сразу же после ее опубликования на ее автора обрушился шквал яростной критики. Обвинения были самыми разнообразными: от уличения его в мизантропии и – до изобличения его же «замаскированной презрительности к людям». Маркузе называли и циником, и нигилистом, и экстремистом и «левооппортуничтическим ревизионистом». Сейчас, по прошествии полувека после того, как увидел свет «Одномерный человек» Маркузе, мы попытались поделиться с Вами своим вuдением смысла и сути этой, явно не ординарной работы.
Предлагаемая Вашему вниманию миниатюра посвящена Эдмунду Гуссерлю – человеку, открывшему новое направление в философии: феноменологию как учение о феноменах человеческого сознания. Это направление – самое молодое в философии, существующей уже, как минимум, две с половиной тысячи лет, но все это время, вплоть до начала XX-го века, не решавшейся замахнуться на проникновение в «святая святых» – в бездонные глубины человеческого сознания. Практически синхронно Фрейд – со стороны своего психоанализа, – и Гуссерль – со стороны своей феноменологии – пошли на штурм «башни из слоновой кости», называемой познание СОЗНАНИЯ.
Данная коротенькая статья – не только и не столько дань памяти удивительнейшему человеку, который – впервые в истории – своей жизнью доказал, что можно-таки быть Правителем, оставаясь при этом Человеком и будучи Философом. Здесь мы пытаемся обосновать идею того, что три названных ипостаси, в которых предстает перед Миром Людей Марк Аврелий, – не случайный, хаотичный набор произвольных свойств, а что первое (если оно – с большой буквы) обусловлено вторым и третьим. Если они – тоже с большой буквы.
Третья, заключительная часть нашей статьи о Владимире Андреевиче Роменце, авторе шеститомной «Истории психологии», которую на одном дыхании читают и изучают профессора и студенты Оксфорда, Кембриджа и Сорбонны, и которую, как правило, не включают в учебные программы в наших, отечественных университетах, посвящена тому, как можно сложнейшую философскую и психологическую проблематику, связанную с человеческими потребностями, представить просто и ясно. Не утрачивая при этом ни ее сути, ни ее смысла. Как только Вы прочтете эпиграф к этой части статьи, у Вас в памяти сразу же всплывет образ полно-половозрелого лягушонка-самца – героя мультипликационного фильма по сказке Ганса Христиана Андерсена «Дюймовочка» с его (лягушонка, а не датского сказочника) сакраментальной фразой: «Поел, можно и поспать; поспал – можно и поесть».
Вторая часть нашей статьи о Владимире Андреевиче Роменце призвана предоставить Вам возможность ознакомиться с удивительным талантом этого человека: сложное представлять так, как будто оно – простое, причем без малейшего ущерба для смысла представляемого. Обычно за наличием обилия терминологических выспренностей прячется отсутствие собственно мысли. Исключения – отдельные гении, которые пишут и говорят сложно просто потому что для них это – просто, и им кажется, что это так же просто и для всех других. Роменец – не из таких. В нем был редкостный дар: не опрощая, упрощать. Так, чтобы смысл сказанного или написанного им был ясен и понятен для любого человека, безотносительно к уровню его профессиональной подготовки.
«Афоризмы» Фрэнсиса Бэкона – это, по сути дела, гимн Природе и предостережение человеку в его стремлении царствовать над ней. Когда человек решает, что «нам нельзя ждать милости от природы, взять их у нее – наша задача» и действует соответственно этому «принципу», он начинает напоминать серийного маньяка-насильника, силой овладевающего объектом его вожделения. Однако Природа не прощает своих насильников. Если вырубаются леса в Карпатах, сплошь состоящие из столетних смерек, то нечего потом жаловаться на небывалые доселе наводнения. Если проводятся сомнительные эксперименты на работающем ядерном реакторе, то «черный Чернобыль» – естественное следствие надругательства человека не-разумного Природой-матушкой, не позволяющей учинять произвол над собой. Об этом, по сути дела, и пишет в своих «Афоризмах» Френсис Бэкон, а мы лишь доводим его пророческие мысли до сведения своих читателей.
Пожалуй, ничье имя в истории философии и науки не было так демонизировано, как «Фрейд». «Ненаучность» и «сексизм» – лишь самые «мягкие» обвинения, выдвинутые в адрес фрейдизма. Наряду с этим, «культ Фрейда» процветал и процветает и поныне среди представителей «интеллектуальной элиты», – как эта категория населения сама себя называет. В чем же притягательная сила – «магнетизм», – как называют ее представители различных течений оккультизма и эзотерики – фрейдизма? Что из этого идейного течения таки достойно того, чтобы быть не только принятым нами, как говорится, «к сведению», но и взятым нами в наш «набор инструментов» по самостроительству самих себя и своей судьбы? Поиску ответов на эти вопросы и посвящена данная статья.
Данная – вторая – часть нашей работы, посвященной исследованию смысла и сути гегелевского опуса «Кто мыслит абстрактно?», является не только и не столько продолжением первой, сколько поиском конкретно-жизненного применения нашего – надеемся – состоявшегося понимания гегелевской задумки. Насколько удачно, или же – не-удачно у нас это получилось, или же – не получилось осуществить, судить Вам, уважаемый/уважаемая Читатель/Читательница.
То, что наше повествование о человеке по имени Фрэнсис Бэкон здесь оказалось выходящим за пределы одной статьи, далеко не случайно. Многовекторность его философских и научных интересов не может не ошеломлять. Как, впрочем, и результативность и эффективность изысканий, произведенных Френсисом Бэконом. Его заметка «О высокой должности» по своей сути – это «тест-лист» постоянного мониторинга, если хотите – нравственного «аудита» человека на определение его пригодности или непригодности к заниманию им «руководящих» постов.
Познакомьтесь: Станuслав Лец. Просьба не путать со Станuславом Лемом. Тоже – поляком. Тоже – философом. Но – по-другому. Второй из них писал глубоко и по-многу. Первый – тоже глубоко, но – по-малу. Второго любили и до сих пор любят ставить. Кинорежиссеры. Первого любили и любят цитировать. Президенты. Стран. И – генеральные секретари. ООН. Впрочем, не будем Вам мешать. Получать удовольствие. Или же – расстраиваться. От того, с чем Вам придется встретиться в афоризмах Станuслава Ежи Леца.
Предлагаемая Вашему вниманию миниатюра посвящена лауреату Нобелевской премии в области литературы (1957-й г.) Альберу Камю: с акцентом на его работу «Бунтующий человек». Высказывания гения зачастую по своему смыслу оказываются созвучными с самыми разными состояниями и настроениями разных людей. Один слышит в них одно, другой – другое, но обязательно – то, что как раз ему и именно сейчас представляется важным, нужным и существенным. Именно с таким феноменом сталкивается каждый чувствующий и мыслящий человек, читая эссе Альбера Камю «Бунтующий человек». Мы же в своей работе стремились подчеркнуть тот непреходящий философский смысл, что просматривается сквозь вуаль слов текста «Бунтующего человека», и что при этом созвучен с cодержанием тех реалий, с которыми именно нам с Вами приходится сталкиваться. Ведь каждая настоящая, то есть, стоящая времени, затрачиваемого на ее прочтение, книга неисчерпаема, как Вселенная.
Эта заметка посвящена Жан-Поль Сартру. Философу и Человеку, у которого чувство справедливости и постоянное состояние сопереживания и сострадания достигали порой чуть ли не болезненного состояния. Именно они привели его к философии. Его философии. За что мы ему безмерно благодарны и признательны.
Предлагаемая вашему вниманию заметка направлена на предоставление информации об интереснейшем мыслителе – Франсуа де Ларошфуко, – чьи идеи оказываются сегодня чрезвычайно злободневными. Если в предыдущей нашей статье речь шла о вскрытии Френсисом Бэконом изъянов нашего мышления, то здесь уже мы – «с подачи» Ларошфуко – сосредотачиваем внимание на общих для всех людей слабостях души человека, или, если угодно, его психики, поскольку в смысловом переводе с древнегреческого психика и есть душа. Особенностью данной работы является проведение инициированной Ларошфуко мысли о том, что далеко не обязательно говорить о серьезных вещах с «ученым видом знатока», и, наоборот, не все, что говорится с «умным видом», умно.
В представляемом на Ваше обозрение материале речь идет о, пожалуй, самой эпатажной, загадочной и провокационной работе Георга Вильгельма Фридриха Гегеля: «Кто мыслит абстрактно?». В ней Гегель умышленно подталкивает читателя к тому, чтобы тот сделал содержательно ложные выводы в отношении и самогo абстрактного мышления, и его субъекта. Мы же в данной своей работе приходим к выводу о том, что Гегель таким экстравагантным образом проводит испытание читателей: и на их интеллектуальную зрелость, и на их способность не поддаваться на провокации. Даже – исходящие от классика мировой философской мысли. Это – что касается первой части представленной – здесь и сейчас – нашей работы.
Статья (в трех частях), что сейчас у Вас перед глазами, – попытка донесения. До сведения Читателя сути и смысла философского и научного наследия, оставленного нам с Вами Владимиром Андреевичем Роменцом, кем по праву могла бы гордиться любая страна, будь он ее гражданином. Один-единственный пример: у всех, кто слушал внимательно его лекции (а не-внимательно их слушать было просто не-возможно) по психологии детского и подросткового возраста, их дети стали их лучшими в мире друзьями. А по-другому и быть не могло. Потому что вот такой это был Человек, Философ, Ученый. Все – с большой буквы.
Просматриваемый Вами – здесь и сейчас – очерк посвящен называемому сегодня предтечей экзистенциализма философу: Серену Кьеркегору, который прожил недолго, однако за неполных 43 года своей жизни успел написать много. Самые резонансные из его книг: «Или-или»; «Наслаждение и долг»; «Несчастнейший»; «Страх и трепет»; «Дневник обольстителя»; «Евангелие страданий»; «Понятие страха»; «Болезнь смерти». На последней из вышеперечисленных книг позволим себе особо акцентировать Ваше внимание. Не оттого, что она «лучше» или «хуже» других – тут наши с Вами мнения могут разойтись – а потому что именно в ней, на наш взгляд, заложен ключ к пониманию того крайне болезненного состояния души человека, которое называется отчаянием. Со своей стороны мы попытались, исходя из написанного Кьеркегором об отчаянии, сформулировать и вынести на Ваш строгий суд свое вuдение того, каким образом можно и стoит это жуткое состояние преодолевать, если оно в какой-то критический момент Вашей жизни – не дай, как говорится, бог, – Вас настигнет.
Данная миниатюра посвящена знакомству с Фалесом из Милета – человеком, признанным, теперь уже, пожалуй, навсегда, первым в мире философом. В ней – в предельно сжатом виде – представлено то главное, за что человечество признательно или, во всяком случае, ему следует быть признательным этому человеку. В отличие от множества других ранее публиковавшихся работ о Фалесе в данной миниатюре этот философ ни с кем не сопоставляется и никому не противопоставляется, а предстает как автор множества оригинальных, порой парадоксальных идей, до сих пор приводящих людей в изумление своей глубиной и вечной современностью.
Целью этой заметки является преодоление сложившихся на протяжении двух «с хвостиком» веков либо досужих, либо снобистских суждений об Иммануиле Канте. Первые сводятся к тому, чтобы хулить Канта – «маленького человечка с большими амбициями», пишущего непонятно что и непонятно для кого. Вторые – к тому, чтобы с напускным видом «избранного» и «посвященного» хвалить Канта, так и не поняв ни его, ни того, что он сделал для всех нас. Да, конечно, Кант был маленького роста и – от рождения – хилого здоровья и сложения. Да, его личная жизнь, как сейчас принято говорить, «не сложилась». Зато у него сложилось с тем, чтобы помочь каждому человеку, независимо от его роста, веса и прочих антропометрических данных ощутить, почувствовать, воспринять и осознать свою грандиозность и величие своего предназначения в этом Мире. Даже Великую Тайну Абсолютной Истины, разгаданную им, Кант не опубликовал, а оставил в своих рукописях, не желая лишать каждого мыслящего человека радости его собственной разгадки Тайны.