Алексей Лебедев
Алексей Лебедев (МИР ФУРБЛОВ) Крылья фурбла - Можно? - спросил я, высовываясь из-за балконной двери. - Нужно! - рявкнул в ответ шеф. Я прошел в кабинет, стараясь не ронять перья на ковер, и встал с независимым видом, уставившись поверх головы шефа на красочную эмблему нашей фирмы, висящую на стене. - Что ты там новое углядел? - продолжал ворчать шеф. - Не можешь в глаза смотреть? Правильно! Опять ты у нас отличился. Ох, лопнет мое терпение, и пошлю я тебя ко всем чертям... Я непокорно молчал. А что такого страшного случилось? Ну, пролетая мимо одного из окон многоквартирного дома, я заметил там дамочку, взявшую моду ходить в неглиже, а она, на мое несчастье, заметила меня. Ну, подняла она шум, а я от избытка чувств спикировал вниз, на тротуар, где прохожие не замедлили также выразить мне свое неодобрение. Не пошлет он меня никуда. Не так уж много выходит из кокона крылатых фурблов, а тех, кто может нормально летать, еще меньше. Поругает, премии лишит, а не уволит. В одной лодке сидим. - Ты позор фирмы. Мы "Орлиные крылья" или что? Я невольно хмыкнул. Дело в том, что мой шеф, мистер Дуглас Игл, был единственным живым существом в нашей компании (не считая секретарши и кактуса), не имевшим крыльев. Так что само название казалось мне шуткой. К сожалению, сам Игл относился ко всему весьма серьезно. - Смеешься? Как бы плакать не пришлось! Ладно, прощаю, но в последний раз. Получи у Мэри задание и лети. Да смотри, чтоб без фокусов. Глаза б мои тебя не видели! Меня зовут Кен Веттер. Мне двадцать лет. Четыре года назад я стал фурблом. Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, будь все иначе? Вообще-то я был (и остаюсь) порядочным разгильдяем. Вряд ли бы я окончил колледж и стал примерным членом общества. Скорее всего, стал бы одним из "одиноких странников", бродящих по стране в поисках цели и смысла бытия.
Алексей Викторович Лебедев , Алексей Лебедев
Алексей Викторович Лебедев , Алексей Лебедев , Владимир Игоревич Малов
В антологии собраны научно-фантастические и фэнтезийные рассказы современных российских писателей, опубликованные в разделе «Клуб любителей фантастики» журнала «Техника — молодежи» за 2006 год.
Алексей Лебедев , Олег Костенко , Сергей Криворотов , Сергей Федин , Яна Дубинянская
«Тензор» шел курсом Эрена — Галион. До цели оставалось всего несколько световых лет, когда полетел синхронизатор, и корабль вывалился в обычное пространство-время.
Я стоял босиком в скользкой оранжевой траве. Мир вокруг был скрыт клубящимся зеленым туманом. Слева от меня из этой мглы проступал темный силуэт большого здания. Окна в нем не горели. И, казалось, кто-то смотрит из них. Я стоял совершенно голый. Мне было холодно и жутко. Земля вдруг вспучилась передо мной, выпуская бледный росток толщиной в человеческое тело. В процессе роста он разделился на три ветви, а на ветвях выросли плоды. Это были головы - две мужские и одна женская. Разрывая путы слизи, они открыли глаза и рты, посмотрели на меня и заговорили. - Вот он, - сказала холодно первая. На ней были очки. - Симпатичный, - вздохнула вторая, женская. - Скоро ОНА получит по заслугам, - усмехнулась третья. - В путь! - произнесли они хором, и все исчезло... 1. Тревожное утро Проснувшись, я ощутил холод и боль в спине. Перед глазами опять была трава, но обычная, зеленая. Трудно описать, как это меня утешило. Да, все кошмары кончаются! С трудом поднявшись, я увидел вокруг знакомую лужайку, но рядом... Рядом лежала Лида. Просто лежала и смотрела вверх со странным выражением лица. - Эй! - позвал я. Она не шелохнулась. Я вдруг понял, что человек не может так долго не моргать, если, конечно, с ним ничего не случилось. Я взял ее за руку. Рука была холодная и твердая. От пришедшего наконец понимания у меня подкосились ноги. Я сел в траву и попытался собраться с мыслями. Это было непросто никогда раньше я не сталкивался со смертью так близко. Итак, Лида мертва. Что же произошло?
Фурблы у вас дома Это случилось в самый обычный день. Мы с женой пили утренний кофе, когда Лайза вдруг закашлялась, и я заботливо похлопал ее по спине. Раздался булькающий звук, и на стол вывалился ком бесцветной студенистой массы. Когда я понял, что это, меня пробрал озноб. Вот так оно и бывает... Главное - не психовать. - У тебя фурбл, - сказал я, стараясь держать себя в руках. - Нет! Не может быть! - возмущенно откликнулась жена. Я промолчал, ожидая, когда правда дойдет до ее сознания. - О Господи! - тихо прошептала она чуть погодя. - Позвони на работу, отмени все встречи и сходи к врачу. - К врачу? Ведь это не лечится, Майкл! - Надо зарегистрироваться, тогда за тобой сохранят рабочее место. Ты же не хочешь быть нелегальным фурблом? - Не хочу... Не знаю... Господи, ну почему именно я? Почему именно сейчас? Все шло так хорошо! Я вполне разделял ее чувства, но на эти вопросы у меня не было ответов, как и ни у кого другого на нашей маленькой планете. Я просто взял салфетку, вытер ею клейковину и выбросил в утилизатор. - Мы только что заключили контракт с японцами, - рыдала Лайза. - Знаешь, скольких трудов это стоило?! Скольких нервов! Я знал, по крайней мере - с ее слов. Последний месяц она только и говорила о своих новых разработках в сфере виртуального дизайна и переговорах их фирмы с зарубежными партнерами. Жена была настоящим трудоголиком, и с этим приходилось мириться. - Ты переболеешь и вернешься к работе, - уверенно заявил я. - Думаешь... я смогу? Когда стану... мартышкой... или ящерицей... или жуком каким-нибудь? - Для меня ты навсегда останешься моей любимой Лайзой. - Спасибо, утешил! Ты всегда хотел, чтобы я была твоей комнатной собачкой! - Сейчас не время для ссор! Ты должна успокоиться, иначе сама себе повредишь. Все будет хорошо, поняла? - Поняла, - вздохнула она. - Все будет хорошо. Придя на работу, я сразу же подал заявление на двухнедельный отпуск. Неудивительно, что вскоре после этого меня вызвали в кабинет босса. Когда я вошел, он так и впился в меня своим пронзительным взглядом. - Это странно, мистер Сван, вы не находите? Лунный проект на стадии завершения, заказчики ждут результатов, вы - один из ведущих сотрудников лаборатории и вдруг... Вот я и спрашиваю: что это - безответственность или саботаж? - У моей жены фурбл, - с трудом выговорил я. - Такими вещами не шутят, мистер Сван, - из приоткрытого рта босса на мгновение высунулся раздвоенный язык, а щели зрачков чуть расширились. - Надеюсь, вы не обманываете меня? - Сегодня же она пойдет к врачу и зарегистрируется. - Мы могли бы оплатить ее лечение в частной клинике. За ней там будет квалифицированный уход, а вас ничто не будет отрывать от работы. - Простите, но тогда я просто не смогу работать. Разрешите подать заявление об уходе? - Это крайности, мистер Сван. А вам сейчас, как никогда, нужны хладнокровие и выдержка. Ладно, я дам вам отпуск. Ухаживайте за женой, но отнеситесь к этому ответственно... Может быть, мне поговорить с ней - подготовить, так сказать, к переменам?
— Ну, а среди поэтов, писателей? Есть такие великие люди, мнение которых важно для тебя?— Я думаю, Стругацкие. И как писатели, и как люди. Духовно они все равно присутствуют как часть культуры. Ну, а из классиков могу назвать Достоевского, Гоголя…
Товарищ фурбл Я помню, как он появился в нашем бараке - тщедушный, но гордый в своем мученичестве. Помню его первую фразу: - Добрый день, господа. Ответом ему был смех: какие из нас господа! Господа теперь в Париже... или в Нью-Йорке... или на Канарах. В общем, далеко - те, кто успел вовремя смыться из медвежьих объятий Родины. - Здорово, мил человек, - начал знакомство Борода в обычной своей манере. - Как тебя звать-величать? - Муравьев Николай Иванович. - Ну, Муравьем будешь. А меня вот Бородой кличут. Давай к нам, расскажи, за что попал сюда. - За правду, - блеснул глазами новичок. - За правду! - хохотнул Борода. - Правда-то, брат, она у каждого своя. Газета ведь тоже "Правдой" зовется, да только не всякий ею подотрется. Ты конкретно расскажи, что да как. Не боись, мы здесь все политические. Новичок с подозрением глядел на Бороду. Честно говоря, тот был не слишком похож на политического. По общему негласному мнению нашего барака, он действительно попал сюда по ошибке. - Товарищ Первый - фурбл! - выпалил Муравей. - Это почему же? - Есть свидетели... И потом, разве может человек сотворить такое со своей страной? Со своим народом? - Старая песня, - вздохнул Борода. - Этак у нас всю дорогу одни фурблы и были. Вот при Бориске было: свобода! Товару густо, а в кармане пусто. И Сашка потом чего накуролесил... Да ты тогда еще под стол пешком ходил, не помнишь ни фига... Скучная у тебя правда. - Вот Второй - точно фурбл, - вступил в разговор Соловей с одной из своих любимых баек. Он полагал, что найдет благодарного слушателя. - Ростом маленький, без волос, а зубищи - во! Приводят, значит, к нему на допрос врага народа. Второй рычит: "Колись, гнида, а то съем!" Тот не верит. Тогда этот гад ему палец - ать! И хрумкает. Второй - ать! Все на левой руке, чтобы, значит, правой-то враг признание мог подписывать. А ежели этот крокодил разойдется, то и всю руку до плеча откусит, потом за ноги принимается. Кровища вокруг течет, а он: гы-гу-га! Смеется не по-человечески. Или вот приводят к нему бабу... Меня заранее перекосило от предстоящего описания интимной жизни Второго, которая была якобы известна Соловью во всех тошнотворных подробностях, но тут вмешался Борода: - Насчет фурблов тебе лучше Рабинович расскажет. Он жид ученый, с ними жил и мед-пиво пил. Я заскрипел зубами.